Конан "Классическая сага"
Шрифт:
— Я нашёл женщину, которую Вы желали, хозяин — немедийскую девушку, схваченную на торговом корабле из Аргоса. Я заплатил за нее шемитскому работорговцу много больших кусков золота.
— Дай мне взглянуть на нее, — приказал Тутмес.
Шубба вышел из комнаты и через секунду вернулся, держа за запястье девушку. Она была стройной и её белое тело поражало по контрасту с коричневыми и чёрными телами, к которым привык Тутмес. Ее волосы спадали кудрявым волнистым золотым потоком на её белые плечи. На ней была только оборванная сорочка. Эту сорочку Шубба убрал, оставив сжавшуюся девушку в полной наготе.
Не обращаясь ни к кому, Тутмес кивнул головой.
— Это хорошая покупка. Если бы я не был занят играми за трон, у меня было бы искушение оставить её себе. Научил ты её кушитскому, как я приказал?
— Да, в городе стигийцев и потом каждый день, пока мы шли с караваном, я её учил. По шемитскому принципу я с помощью туфля внушил ей необходимость учить. Ее имя Диана.
Тутмес уселся на кровать и показал девушке, чтобы она села скрестив ноги на полу у его ног. Она сделала это.
— Я собираюсь отдать тебя королеве Куща в качестве подарка, — сказал он. — Формально ты будешь её рабыней, но на самом деле ты по-прежнему будешь принадлежать мне. Ты будешь регулярно получать мои приказы и ты всегда будешь их выполнять. Королева жестока и вспыльчива, поэтому избегай досаждать ей. Ты ничего не скажешь, даже под пытками, о том, что ты продолжаешь поддерживать связь со мной. Чтобы у тебя не возникло искушения ослушаться меня, когда ты будешь вне моей досягаемости в королевском дворце, я продемонстрирую тебе свою власть.
Взяв её за руку, он повел её по коридору, затем вниз на один пролет каменной лестницы в длинную, слабо освещенную комнату. Эта комната была разделена на равные половины хрустальной стеной, чистой как вода, несмотря на метровую толщину и прочность, достаточную чтобы выдержать удар самца слона. Тутмес подвел Диану к этой стене и поставил лицом к ней, отступив назад. Внезапно свет померк.
Пока она стояла в темноте с дрожащими от необъяснимой паники стройными ногами, в черноте начал разгораться свет. Она увидела как из черноты появляется уродливая отвратительная голова. Она увидела хищное рыло, зубы как резцы и щетину. Когда это страшилище двинулось в её сторону, она вскрикнула и отвернулась, забыв в своем диком страхе о хрустальной стене, которая отделяла от нее зверя. В темноте она упала прямо в руки Тутмеса. Она услышала, как он прошипел:
— Ты была и будешь моей рабыней. Не подводи меня, иначе он найдёт тебя, где бы ты ни была. Тебе не удастся от него спрятаться.
Когда он ещё что-то прошептал ей на ухо, она потеряла сознание.
Тутмес отнес её наверх и передал её в руки чёрной женщины, приказав привести её в чувство, присмотреть, чтобы ей дали еды и вина, выкупать, причесать, надушить и украсить для завтрашнего представления королеве.
5. Избиение Тананды
На следующий день Шубба привел Диану из Немедии к повозке Тутмеса, поднял её в повозку и взялся за поводья. Это была уже другая Диана, оттертая и надушенная, и красота её была усилена осторожным касанием косметики. На ней была одежда из такого тонкого шелка, что сквозь него был виден каждый изгиб. Диадема из серебра сверкала на её золотых волосах.
Она, однако, все ещё была напугана. Жизнь стала кошмаром с того самого момента, когда работорговцы похитили её. Она пыталась за последующие долгие месяцы успокоить себя мыслью что ничто не вечно и что все обстоит так плохо, что должно наступить улучшение. Но наоборот, все становилось хуже.
Теперь её вот-вот должны были предложить как подарок жестокой и раздражительной королеве. Если она выживет, она будет меж двух огней — опасностью чудовища, которое показывал Тутмес, с одной стороны, и подозрениями королевы — с другой. Если она не будет шпионить для Тутмеса, она достанется демону; если будет — королева может поймать её и довести до смерти каким-нибудь ещё более ужасным способом.
Небо над головой было стальным. На западе слой за слоем громоздились тучи; наступал конец сухого времени года в Куше.
Повозка прогромыхала к главной площади перед королевским дворцом. Колеса тихо хрустели по нанесенному песку, время от времени громко грохоча, когда встречали полосу чистого булыжника. На улице было лишь несколько мерувийцев из высшей касты, потому что полуденная жара достигла своего пика. Большая часть правящего класса дремала в своих домах. Несколько их чёрных слуг угрюмо брели по улицам, поворачивая сверкающие от пота пустые лица к повозке, когда она проезжала мимо них.
Во дворце Шубба на руках спустил Диану с повозки и провел её через бронзовые позолоченные ворота. Толстый мажордом провел их по коридорам в большую комнату, украшенную с богатством, достойным комнаты стигийской принцессы, чем она и была в некотором смысле. На кровати из чёрного дерева и слоновой кости, инкрустированной золотом и жемчугом, сидела Тананда, одетая лишь в короткую юбку из красного шелка.
Глаза королевы нагло изучали стоявшую перед ней дрожащую белокурую рабыню. Эта девушка безусловно была прекрасным предметом человеческой собственности. Но сердце Тананды, само погрязшее в измене, было скорым на подозрение измены в других. Королева заговорила внезапно, голосом, в котором была едва прикрыта угроза:
— Говори, девка! Зачем Тутмес послал тебя во дворец?
— Я… Я не знаю — где я? — Кто Вы? — Диана говорила тонким, высоким голосом, как ребенок.
— Я королева Тананда, дура! Теперь отвечай на мой вопрос.
— Я не знаю ответа, моя госпожа. Я знаю только, что господин Тутмес послал меня как подарок…
— Ты лжешь! Тутмес снедаем честолюбием. Поскольку он ненавидит меня, он не сделал бы мне подарок без скрытой причины. У него должно быть что-то на уме. Говори или хуже будет!
— Я… Я не знаю! Я не знаю! — запричитала Диана, разразившись слезами. Напуганная чуть ли не до безумия демоном Муру, она бы не заговорила даже если бы пожелала. Ее язык отказывался подчиняться мозгу.
— Разденьте её! — приказала Тананда.
Тонкую одежду сорвали с тела Дианы.
— Привяжите её! — сказала Тананда.
Диане связали запястья, веревку перебросили через балку у потолка и туго натянули конец так, что руки девушки вытянулись прямо у нее над головой.
Тананда встала, держа в руке кнут.
— Сейчас, — сказала она с жестокой усмешкой, — мы посмотрим что ты знаешь о планах нашего дорогого друга Тутмеса. Еще раз: будешь говорить?
Поскольку голос Дианы душили рыдания, она могла только покачать головой. Кнут просвистел и затрещал на коже немедийской девушки, оставив красный след по диагонали через спину. Диана издала пронзительный вопль.
— Что все это значит? — прозвучал низкий голос.
Конан, в кольчуге поверх джуббы, с мечом на поясе, стоял в дверях. Став близким с Танандой, он привык входить в её дворец без объявления. У Тананды были любовники и раньше — убитый Амбула в том числе — но ни в чьих других объятиях она не находила такого экстаза и никакую другую связь она не выставляла напоказ так бесстыдно. Она никак не могла насытиться северным гигантом.