Конан "Классическая сага"
Шрифт:
– У меня нет иного пути, кроме возрождения империи, - тем временем продолжал чернокнижник.
– Но сначала я должен покончить с Конаном. Не знаю, как ему удалось бежать из Бельверуса, ибо мне неведомо то, что произошло во время моего сна, навеянного чёрным лотосом. Но мне известно то, что он сейчас находится на юге и собирает армию. И это стало возможно только благодаря лютой жестокости Валерия в обращении со своим народом. Но пускай они бунтуют - они все у меня в руках. Дождемся, пока он выступит против нас, и навеки покончим с ним.
А уже тогда мы раздавим Поинтан, Гандерланд и этих глупых боссонцев. Потом - Офир, Зингар, Аргос и Котт - все эти народы мы объединим в одну огромную империю. Вы там будете править, как мои наместники, в отличие от всех других королей, в гораздо меньшей степени подходящих на эти роли. Я теперь непобедим, ибо Сердце Аримана надежно спрятано и ни один человек не сможет обратить его против меня.
Тараск старательно избегал встретиться глазами с чародеем, боясь, что тот прочитает его мысли. Было ясно, что у Ксалтотуна не было никаких сомнений в том, что камень все ещё находится в золотой шкатулке и с тех пор он туда даже не заглядывал. Только так можно было объяснить последние слова чернокнижника - он не имел понятия, что Сердце у него вновь украдено. И похоже, что оно теперь находилось за пределами его досягаемости, а также вполне вероятно, что даже всей магии этого надменного ахеронца будет недостаточно, чтобы вернуть ему украденную вещь, коли даже его необыкновенные способности не подсказали ему, что тайник пуст. Кстати, вопреки предположениям Ораста, Ксалтотун и не вспоминал о возрождении былого королевства Ахерон, а говорил только об основании нового. И последнее: Тараск неожиданно понял, что чернокнижник не до конца уверен в своих силах - также, как и они когда-то попросили у него помощи при выполнении своих планов, так и он теперь пришёл просить помощи у них, хотя открыто он об этом не говорил. Магия, как бы сильна она ни была, явно нуждалась в поддержке ударов мечей, боевых топоров и копий. Король уловил брошенный на него украдкой взгляд Амальрика - пускай Ксалтотун тешится себе мечтами об империи, помог бы им только одолеть грозного врага, а уж потом-то будет достаточно времени, чтобы найти способ, как бороться против этого чародея. Вполне вероятно, что им и удастся задушить те силы, которые они так неосторожно призвали на свет...
21. Цена расплаты
Война стала фактом, когда десятитысячная армия Поинтана, поблескивающая сталью, под развевающимися знаменами перешла горы и вылилась в долины Аквилонии. А во главе её, как доносили лазутчики, ехал человек огромного роста, одетый в чёрные доспехи и накидку с вышитым на ней золотым львом Аквилонии. Король был жив! Конан был жив! И никто уже в этом не сомневался - ни враги, ни друзья.
В одно и то же время с известием о вторжении из Поинтана курьеры принесли сообщение о выступлении на юг армии баронов северо-запада и Боссонии, а также войск из Гандерланда. Тараск во главе тридцати одной тысячи воинов двинулся на юг, вдоль реки Ширки, которую гандерцы обязательно должны были бы форсировать, чтобы напасть на находящиеся под защитой немедийских гарнизонов замки, и встал у города Гальпаран. Ширки была своенравной и бурной рекой, широкой дугой изгибающейся на юго-запад по скалистым каньонам с порогами, и была годной для переправы целой армии всего в нескольких местах, особенно во время весеннего половодья. Весь край к востоку от Ширки находился в руках немедийцев, и казалось вполне логичным, что гандерская армия нанесет удар по Гальпарану или лежащему чуть южнее Танасулу. Со дня на день Тараск ожидал прибытия гонцов из Немедии, но его ждало разочарование - ему сообщили, что король Офира осуществляет на южной границе военные провокации и нет никакой возможности перебросить в Аквилонию дополнительные силы - это может обречь страну на вторжение с южного направления.
Амальрик с Валерием вышли из Тарантии с двадцатью пятью тысячами воинов, оставив её под защитой сочтенного ими достаточным для подавления возможного восстания гарнизона. Целью их было как можно скорее встретиться с Конаном и разбить его, пока он не взбудоражил все королевство.
А тот, перевалив вместе с армией Поинтана через горы, не торопился ввязываться в сражения, не нападал на города и не сжигал вражеских крепостей. Он появлялся и вновь исчезал. И, как стало известно, для большей безопасности свернул к западу, чтобы, двигаясь по диким, малонаселенным горным массивам, добраться до боссонского пограничья, по дороге пополняя свои ряды добровольцами. Амальрик и Валерий же, во главе своей состоящей из немедийцев, наемников и предателей Аквилонии армии, метались по всей стране в полном ошеломлении, разыскивая так и не встретившегося им противника.
Барон убедился, что перестал получать о Конане другие сведения, кроме как предельно туманные и расплывчатые. Обычным делом уже стало то, что передовые разъезды уходили на разведку и больше не возвращались, обычной стала и картина повешенных на деревьях немедийских лазутчиков. Простонародье восстало и сражалось, как только было способно: жестоко, смертельно и тайно. И теперь Амальрик уверенно знал лишь то, что значительные силы гандерцев находятся где-то к югу от него на другом берегу Ширки, а Конан со своей армией движется по юго-западу.
Он опасался, что, если они с Валерием углубятся в эти дикие западные области, Конан обойдет их и спокойно ударит по центральной части Аквилонии. И именно поэтому немедийской армии было приказано отойти от Ширки и встать лагерем в долине, на расстоянии примерно одного дневного перехода от Танасула. Теперь оставалось лишь ждать. Тараск находился у Гальпарана, подозревая, что все маневры Конана сводятся к тому, чтобы выманить его в глубину края и открыть армии Гандерланда путь к сердцу королевства.
И вот, во время тревожного ожидания, в обоз Амальрика на своей повозке, запряженной необыкновенными, не знающими усталости конями, прибыл Ксалтотун. Не теряя времени, он сразу направился в шатер, где барон с Валерием обсуждали планы боевых действий, склонившись над разложенной на походном столе картой.
Пренебрежительным жестом чародей смял эту карту и сбросил её на землю.
– Того, чего не смогли разузнать ваши жалкие шпионы, - произнес он холодно, - сообщили мне мои разведчики, хотя и их вести тоже сомнительны и не проверены, словно против меня действуют какие-то тайные силы.
Конан идёт вдоль Ширки во главе десяти тысяч поинтанцев, трех тысяч боссонцев и баронов юго-западных окраин со своими дружинами общей численностью пять тысяч человек. Тридцатитысячная армия гандерцев и северных боссонцев движется на соединение с ним. Они идут тайными тропами, ведомые проклятыми жрецами Асуры, которые, как я уверен, тоже на их стороне. Мерзавцев этих после окончания войны нужно всех скормить змеям!
Обе армии собираются соединиться у Танасула, но подозреваю, что гандерцы могут переправиться и в другом месте. И тогда первым здесь покажется Конан, чтобы обеспечить им переправу.
– А почему же он до сих пор не переправился на тот берег сам?
– Потому что время играет на него, а наше положение с каждым часом становится все хуже. Горы на той стороне реки полны верных ему людей - беглецов, изгнанников и остатков разбитой под Валкой армии. По одному и целыми отрядами к нему присоединяются люди со всего королевства. Наши передовые разъезды попадают в ловушки, восставшие селяне убивают их. В центральных областях страны нарастает беспокойство, которое того и гляди перейдет в открытый бунт. Численность гарнизонов, оставленных там, недостаточна, а мы даже не можем надеяться на подкрепление из Немедии. А в волнениях на границе с Офиром явно заметна рука Паллантида, у которого там много родственников.
Таким образом, если мы достаточно быстро не встретимся с Конаном и не уничтожим его, за спиной у нас тоже разгорится восстание. Кроме того, если мы сейчас станем отступать к Тарантии, чтобы хотя бы удержать в руках то, что нами было ранее завоевано, это будет бегство по охваченному бунтом краю с наступающей нам на пятки армией неприятеля, а потом ещё и сражение за город с врагами не только снаружи его стен, но и внутри их. Нет, ждать мы больше не можем. Мы должны быстрее покончить с Конаном, иначе войско его станет по численности больше нашего, а центральные области королевства сбросят нашу власть. Вы ещё увидите, как быстро утихомирятся все эти подонки, когда его голова повиснет над воротами Тарантии!