Конан в цитадели мрака
Шрифт:
— Я использую слово «голова» в более чем символическом смысле, — объяснил кхитаец. — Но как крипта была оставлена, дабы пожирать жертвы для восстановления сил бога в этом мире, так и алтарь стоит наготове, чтобы впитать его разум, дабы божество могло явить свою волю этому миру смертных.
— Теперь более или менее ясно, — сказал Конан. — Неясно другое: чего ты добиваешься от нас? — Он махнул в сторону своих людей; все они вытянулись вперед, внимательно слушая, лица их были искажены унынием и страхом. — Мы всего лишь обыкновенные разбойники. Мы
— Осквернив святыню божества, — сказал вендиец, — это так называемое жертвенное брюхо, вы приобрели некую силу, превосходящую любую другую. В магии хорошо известно правило, что контакт с колдовскими материями дарует некую близость к сверхъестественному.
— Возможно, это объясняет, — уныло проговорил Конан, — почему я вечно сталкиваюсь с колдовством, как бы ни старался избежать этого.
— Вполне возможно, — сказал вендиец, довольно кивая.
— Вам надлежит войти в храм. — Наконец Фенг-Юн ответил на вопрос Конана.
— И вы убьете жрецов.
На мгновение воцарилась тишина, затем Конан сказал:
— Я понимаю. Мы идем туда. — Он указал на портал с его подъемной решеткой, еще менее привлекательной, чем пасть дракона, и сейчас плотно закрытой. — Мы убиваем тварей, которые на самом деле настолько не люди, что вся магия стигийских жрецов-королей не смогла уничтожить их. Эти существа живыми пролежали в своих склепах тысячи лет, и вы предлагаете нам убить их?
На протяжении всей тирады Конан повышал голос, пока наконец на последних словах не перешел на крик.
— Скажи, скажи ему, атаман, — одобрительно вымолвил Убо.
— Нет уж, я ничего такого не желаю, — согласился Чемик.
— И вправду, — сказал Азока, — никто не может по-настоящему умертвить этих злобных жрецов, кроме их собственного бога. Отсюда следует, что вы должны заставить божество убить их.
— Как же это сделать? — спросила Лейла.
Единственная среди них, она, казалось, спокойно отнеслась к грядущим испытаниям.
— Перед днем празднества там было четыре жреца, — сказал Фенг-Юн. — После него появлялось только трое. Пропал именуемый Умосом, и это именно тот, которого вы заставили прикоснуться к стене крипты. Его бог сожрал его. Вот так вы и должны уничтожить остальных.
— Вы колдуны, — сказал Убо. — Почему бы вам самим не заняться этим?
— Мы могли бы, — проговорил Пиатар из Аграпура. — Но они бы узнали нас, переступи мы только порог храма, и успели бы подготовиться. Необходимо, чтобы вы, такие умельцы, вломились в храм и уничтожили этих жрецов, прежде чем они успеют воспользоваться своей магией.
— А ты что будешь делать, колдун? — ожесточенно поинтересовался Мамос.
— Мы будем иметь дело с их богом, — ответил Фенг-Юн.
— А
— Вы не можете, — ответил Фенг-Юн. — Вы пойдете добровольно или по принуждению, но вы пойдете. Вы лучше справитесь, если сами будете повелевать своими членами и разумом.
— Вы не оставляете нам выбора, так? — сказал Конан.
— Никакого.
— Вы слышали их, — обратился киммериец к своим спутникам. — Вам известно, что у них не бывает пустых угроз.
— Выглядит так, будто мы должны идти, — возмущенно сказал Убо. — Но до чего ж досадно, что нам придется совершить такое опасное вторжение без всякой надежды что-нибудь похитить!
— Сможете вы поднять решетку? — спросил Конан.
— Запросто, — сказал Азока. — Но тем самым мы выдадим себя преждевременно.
— Я осмотрел все это место, — сообщил Конан, — и не смог найти никаких других проходов.
— Есть один путь, — сказал Пиатар. — Вы должны забраться туда через крышу. В фонаре есть входы.
— Что еще за фонарь? — удивился Мамос.
— В больших зданиях, — объяснил Водволикус, — свет часто поступает через ряд окон, расположенных прямо под крышей. Это и называется фонарь.
— О! — воскликнул Мамос. — Я влезал через многие такие. И никогда не знал, что это так называется.
— В этом храме, — сказал Фенг-Юн, — фонарь состоит из рядов круглых окон, сделанных из твердого вещества, не являющегося настоящим стеклом. Эти окна заливают храм багровым сиянием, но это не естественный свет сего мира. Колдовское стекло несет свет далекой красной звезды, откуда, возможно, происходит раса жрецов Аримана.
— Вам, люди, никогда не проникнуть через такое стекло, — сказал Азока. — Но досточтимый Волволикус, мастер всех вещей кристаллического происхождения, справится с этим. Он последует с вами на крышу и извлечет из гнезда одно из окон. Затем вы спуститесь и выполните свою задачу.
— Нам понадобится веревка, — сказал Конан. Теперь, когда решение было принято, он не терял времени на жалобы и обвинения. — Нам понадобится очень длинная веревка.
— У меня как раз есть такая веревка, — сообщил вендиец; его тюрбан нежно засветился в темноте ночи.
— Тогда ближе к делу, — сказал Конан, вставая.
— Целеустремленность и воля, — произнес Фенг-Юн. — Это вызывает мое одобрение.
— Только будь готов заняться Ариманом, — предупредил киммериец. — Если мы спустимся в брюхо божества тьмы, я хочу, чтобы вы отсекли ему голову.
Конан, Волволикус, Лейла и трое разбойников направились к храму. Чародеи растворились в окружающем мраке, все, кроме Азоки, сопровождавшего бандитов.
— Меньше всего света на западной стороне, — сказал Конан. — Там и полезем. — Они прошли к стороне, что выходила на глухую стену городского суда, и остановились. — Где твоя веревка, Азока?
— Здесь, — сказал вендиец.
Из недр своего одеяния он извлек огромный моток веревки, куда больший, чем мог там поместиться. Вендиец уронил его на землю.