Концепции современного востоковедения
Шрифт:
В силу объективных причин формирование основ современной экономической теории протекало вне сколько-нибудь ощутимого востоковедческого контекста. Своеобразным воплощением такого подхода можно считать знаменитые строки Р. Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им вовек не сойтись». По сути дела, именно на этой основе стояла традиционная политическая экономия. Она с большей или меньшей степенью адекватности отражала некие ключевые тенденции и закономерности западноевропейского варианта развития.
Последние, как известно, воспринимались корифеями классической школы А. Смитом и Д. Рикардо как «естественные», иными словами, имеющие вневременную и внепространственную значимость. Соответственно все, что не вписывается в рамки этих универсальных правил, есть не что иное, как досадное исключение, подлежащее в конечном счете искоренению. В результате рано или поздно должно произойти «возвращение блудного сына» на магистральную траекторию хозяйственного функционирования. Подобный подход выглядит во многом парадоксальным. Ведь до начала XIX в. многие страны Востока находились на более высоком уровне экономического развития, чем европейские государства. Так, по имеющимся оценкам, в 1750 г. на долю Китая и Индии приходилось свыше 70 % мирового промышленного производства 260 .
260
Bairoch P., Kozul-Wright Richard. Globalization myths: some historical reflections on integration, industrialization and growth in the world economy // UNCTAD Discussion Papers. No. 113, March 1996. P. 15–16.
Вера в то, что именно западная цивилизация в максимальной степени соответствует магистральному пути развития человечества и до сегодняшнего дня не просто сохраняется, но и активно культивируется. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на привычную географическую карту мира 261 , многократно растиражированную в бумажных форматах и электронных носителях (рис. 1).
Рис. 1. Карта мира (западноевропейский вариант)
261
Хорошо известно, что географические карты подкрепляют создаваемые зрительные образы авторитетом науки. Такой способ свертывания и соединения разнородной информации обладает огромной эффективностью в плане не просто формирования общественного сознания, но и манипуляции им. (См. об этом подробнее: Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2000. С. 95–96.)
Действительно, в данной проекции Атлантический океан воспринимается как гигантское «Средиземное море», на берегах северной части которого находится своеобразный центр мироздания. Все остальное выглядит как более или менее далекая периферия, призванная и обслуживать центр, и с благодарностью следовать его примеру.
И совсем другое впечатление складывается, если взглянуть на мир под иным углом зрения (рис. 2). Здесь уже роль «Мега-Средиземного моря» выполняет Тихий океан, а на периферии оказывается Западная Европа. При этом «транстихоокеанский взгляд» невольно выдвигает на передний план идею хозяйственного многообразия.
Рис. 2. Карта мира (китайский вариант)
Возвращаясь к эволюции экономической мысли, следует подчеркнуть, что распад классической школы и возникновение на этой основе во многих отношениях альтернативных парадигм не повлек за собой принципиального изменения указанного выше подхода. Можно утверждать, что на том отрезке развития экономической мысли акцент на единообразие был одновременно и объективно неизбежен, и необходим. Даже для немецкой исторической школы, по сути своей нацеленной на изучение национальной экономики, в конечном счете акцент на специфику есть отражение «временного лага», когда предпосылки приобщения к «единой системе ценностей» вызревают неравномерно.
В связи с этим неудивительно, что эпоха колониализма принесла в страны Востока структурную трансформацию. Со второй половины XIX в. в большинстве государств региона осуществлялись конституционно-демократические преобразования по европейскому образцу, перенимались система образования и другие общественные институты, в том числе культура частного предпринимательства, получали распространение европейские идеи и ценности 262 .
Конечно, было бы неверно полностью игнорировать определенные усилия, предпринимавшиеся экономистами Запада для выявления и осмысления того, что с некой долей условности можно назвать «восточной спецификой». Здесь в первую очередь следует отметить концепцию К. Маркса и Ф. Энгельса об «азиатском способе производства». На необходимости учета всего многообразия «неэкономических факторов» в хозяйственном развитии настаивали представители зародившегося на рубеже XIX–XX вв. нового направления в экономической науке – «институционализма» (Т. Веблен, У. К. Митчелл, Д. Р. Коммонс).
262
Однако европеизация общественного устройства, в ряде стран приобретшая достаточно радикальный характер (отказ от конфуцианства как от официальной идеологии в Китае, ограничение роли ислама в общественной жизни в Турции и т. д.), происходила одновременно с ростом национального самосознания и понимания собственной культурной идентичности.
Однако вплоть до сравнительно недавнего времени эти и другие подобные им новации, что называется, погоды не делали. Стоит подчеркнуть и тот факт, что на протяжении большей части ХХ в. намного более весомым раздражителем для экономистов выступал Советский Союз и весь «социалистический эксперимент». Их претензии на формирование не просто альтернативной, но более прогрессивной, по сравнению с господствовавшей в Западной Европе и Северной Америке, социально-экономической системы не могли оставаться без внимания.
Аналогично экономической теории, для востоковедения, формировавшегося и развивавшегося в рамках «традиционной парадигмы», экономические сюжеты на протяжении достаточно длительного времени носили сугубо подчиненный, второстепенный характер. Основной акцент (может быть, в большей степени, чем в случае других страноведческих исследований) делался на изучении языка, культуры, истории. И в этом есть своя безусловная логика.
Действительно, в регионе, находящемся в центре изучения востоковедов, проживает большинство населения планеты, в результате чего он отличается чрезвычайным разнообразием. Страны Азии и Африки различаются по своему религиозному составу, культурным и историческим традициям. Для понимания особенностей развития расположенных в регионе государств необходимо глубокое знание истории, традиций, культуры и этнической психологии народов, их населяющих. Относительной недооценке экономической составляющей в функционировании Востока во многом способствовал тот факт, что начиная с XIX в. темпы хозяйственного роста Запада заметно возрастают и он действительно в данном отношении превращается в мирового лидера.
Вместе с тем принципы организации хозяйственной жизни, наблюдавшиеся в странах Востока на протяжении тысячелетий, обнаруживают иную от Запада траекторию развития. Она не укладывается ни в формационную концепцию К. Маркса, ни в рамки классической экономической теории, основанной на модели рационального человека и совершенного рынка. Восток, в отличие от Европы, не знал ни рабовладельческого строя в его чистом виде, ни феодализма в его европейском варианте. Там сложилась другая система общепризнанных ценностей с более сильными, чем на Западе, традициями коллективизма и государственности.
На специфику экономического развития стран Востока оказал влияние целый ряд факторов. В их числе в первую очередь следует отметить исторические условия жизни, природно-климатическую составляющую, а также цивилизационный фундамент, включающий такие религиозные доктрины и социальные учения, как индуизм, буддизм, конфуцианство и ислам. При всем разнообразии культур для государств региона с давних времен характерны следующие черты: ведущая роль государства в организации экономической жизнедеятельности, отсутствие или ограничение частной собственности на средства производства, ее слабая правовая защищенность, монополизация государством ряда отраслей хозяйства, зависимость экономических агентов от государства. Государственная регламентация производства и обращения сдерживала развитие товарного хозяйства и частной собственности 263 .
263
Нуреев Р. М. Азиатский способ производства как экономическая система // Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. М., 1993.