Концепция эгоизма

Рэнд Айн

Из всех социальных систем в истории человечества капитализм — единственная, основанная на объективистской теории ценностей.

Врожденная и субъективистская теории (или их смесь) — необходимая база для диктатуры, тирании или любой вариации абсолютистского государства. Существуют ли они в сознании, или в подсознании, в ясной форме философского трактата или в безотчетном хаосе их отзвуков в чувствах — эти теории позволяют человеку верить, что благо независимо от человеческого сознания и его можно достичь путем применения физической силы.

Если человек полагает, что благо внутренне присуще определенным действиям, он, не задумываясь, будет заставлять

других выполнять эти действия. Если человек полагает, что действия, приносящие ему выгоду или причиняющие ущерб, не имеют значения, то для него и море крови не будет иметь значения. Если человек не задумывается о тех, на ком скажутся результаты этих действий, он будет относиться ко всеобщей бойне как к моральной обязанности во имя «высшего» блага. Именно врожденная теория ценностей порождает Робеспьеров, Лениных, Сталиных или гитлеров. Не случайно Эйхман был кантианцем.

Если человек верит, что благо — это вопрос произвольного субъективного выбора, вопрос добра и зла становится для него проблемой выбора между его собственными чувствами и чувствами других людей. Для него становятся невозможными взаимосвязь, взаимопонимание или обмен мнениями. Разум — единственное средство общения между людьми, а объективная реальность — их единственный общий ориентир; когда они перестают действовать (то есть считаются безотносительными) в области морали, сила становится единственным способом решения споров между людьми. Если субъективист стремится к достижению собственного социального идеала, он чувствуетморальное право заставлять людей «во имя их собственного блага», поскольку чувствует, что прав и что остальным нечего ему противопоставить, кроме эмоций.

На практике защитники врожденной и субъективистской школ часто сходятся (например, в психоэпистомологии, иначе каким образом моралистам врожденной теории открылось бы их абстрактное благо, как не посредством особых, нерациональных интуиции и откровений, то есть чувств?). Сомнительно, чтобы кто-нибудь, даже искренне заблуждаясь, стал придерживаться какой-нибудь из этих теорий. Но обе они служат оправданием жажды власти и применения грубой силы, развязывая руки потенциальному диктатору и обезоруживая его жертвы.

Объективистская теория ценностей — единственная моральная теория, не совместимая с применением силы в управлении государством. Капитализм ~ единственная система, безоговорочно основанная исключительно на объективистской теории ценностей, и историческая трагедия заключается в том, что об этом никогда не было ясно и определенно заявлено.

Если известно, что благо объективно,то есть предопределено природой реальности, но человеческий разум должен открыть его, тогда понятно, что попытка достичь блага при помощи физической силы есть чудовищное противоречие, отрицающее мораль в самой ее основе, лишающее человека способности познавать благо. Сила парализует способность принимать решения, заставляет человека действовать вопреки своему суждению, делая его морально бессильным. Ценность, которую вынуждают принять ценой капитуляции собственного разума, ни для кого ценностью не является: человек, разум которого подавлен силой, не способен к принятию решения, выбору или оценке. Попытка достичь блага применением силы сродни попытке продать человеку картинную галерею ценой потери зрения. Ценности не могут существовать вне контекста жизни человека, включающего его нужды, цели, знания.

Объективистская точка зрения на ценности пронизывает всю структуру капиталистического общества.

Признание прав человека подразумевает признание того, что благо — это не смутная абстракция в некоем сверхъестественном

измерении, а ценность, относящаяся к реальности, к этой земле, к каждой человеческой жизни. Следует обратить внимание на право человека стремиться к счастью. Оно подразумевает, что благо не может быть отделено от тех, для кого оно предназначено, что людей нельзя рассматривать как взаимозаменяемые пешкии что ни один человек, ни одно племя не может пытаться достичь блага одних людей ценой принесения в жертву других.

Свободный рынок представляет собой социальноеприменение объективистской теории ценностей. Поскольку ценности должны быть открыты человеческим разумом, люди, чтобы сделать это открытие, должны обладать свободой, должны свободно думать, учиться, превращать свои знания в осязаемые формы, поставлять их на рынок, оценивать и выбирать, будь то материальные ценности или идеи, хлеб или философский трактат. Поскольку ценности устанавливаются контекстуально, каждый человек должен делать выбор сам, руководствуясь собственными знаниями, целями и интересами. Поскольку ценности определяются природой реальности, то именно реальность является непогрешимым судьей: если выбор правилен, вознаграждение принадлежит человеку; если он ошибся, единственная жертва — он.

Особенно важно понять различие между врожденной, субъективистской и объективистской теориями ценностей именно в отношении к свободному рынку. Рыночная стоимость товара — это несущностная ценность, не ценность в себе, подвешенная в вакууме. Свободный рынок никогда не упускает из виду вопрос: ценность для кого?Рыночная стоимость товара не отражает его философски объективнуюценность, она отражает только его социально объективнуюценность.

Под философски объективной я понимаю ценность с точки зрения наибольшей выгоды для человека, то есть определенную в соответствии с критериями наиболее рационального разума, обладающего наибольшими знаниями в данной области, в данный период времени и в определенном контексте (в неопределенном контексте ничего нельзя определить). Например, можно вполне рационально доказать, что самолет объективнопредставляет неизмеримо большую ценность для человека (человека в зените своих возможностей), чем велосипед; или романы Виктора Гюго объективнопредставляют неизмеримо большую ценность, чем бульварные журналы. Но если интеллектуального потенциала определенного человека едва хватает на бульварную литературу, то зачем ему тратить свой скудный заработок, продукт своихусилий на книги, которые он не может читать, или на развитие авиапромышленности, если его транспортные нужды вполне удовлетворяет велосипед? (Точно так же всему остальному человечеству совершенно не обязательно быть на уровне его литературных вкусов, инженерных способностей или доходов. Ценности определяются не декретами и не голосованием.)

Как число приверженцев не является доказательством правильности или ошибочности какой-либо идеи, ценности или никчемности произведения искусства, пользы или бесполезности продукта, так и стоимость товаров и услуг на свободном рынке не обязательно отражает их философски объективную ценность, она лишь представляет их социально объективнуюценность, то есть сумму индивидуальных решений всех людей, живущих в данный период времени, сумму того, что ониценят, — каждый в контексте собственной жизни.