Концепт «райская птица» в традиционной культуре восточнославянских народов
Шрифт:
Роль птиц значительна в жизни природы, которая обусловливает их отрицательное и положительное многообразное значение для человека. Динамика формирования орнитоморфного архетипа и генезиса концепта «райская птица» менялась в свете транформации первой и самой устойчивой модели мироздания – Мирового древа, представляющего собой универсальную концепцию и являющегося частью нашего мировоззрения и бытия. В многообразии своих культурно-исторических вариантов, таких как «гора мировая», «ось мира» или «мировой столп», Мировое древо сводит воедино бинарные, общие и смысловые противопоставления.
Древо, посаженное в центре Вселенной, стало наиболее известной разновидностью осевого центра, обеспечивающего связь неба и земли. Три уровня Мирового древа (листва, ствол и корни) не разделяются на царства 7 . Так подтверждается мысль о том, что архаичное сознание воспринимало лишь два мира – земной (реально существующий)
7
Benoist L. Signes, symboles et mythes. – Paris: PUF, 2009. – P. 58.
Русская сказка «Петух и жерновки» (в украинском варианте «Кочеток золотой гребенёк») 8 , по мнению Б.А. Рыбакова, имеет архаичный сюжет. Старик, забравшись по огромному дереву на небо (в рай), находит там петушка с золотым гребешком, который оказывается хранителем «голубых, золотых» небесных жерновков, способных изготавливать еду, чтобы кормить старика со старухой. Интересно, что есть и другой вариант текста (Воронежская область), когда жерновцы попадают к деду из нижнего мира (ада) 9 , что также является доказательством неразличимости понятий ада и рая в славянском язычестве.
8
Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: полн. изд. в одном томе. – М.: Альфа-Книга, 2010. – С. 389-390; Восточнославянские волшебные сказки / пер. с укр. и белорус. яз. Т.В. Зуевой, Б.П. Кирдана; сост., подгот. текстов, вступ. ст., коммент., словарь Т.В. Зуевой. – М.: Просвещение, 1992. – С. 410-411; Рыбаков Б.А. Язычество древних славян / АН СССР; Ин-т археологии. – М.: Наука, 1994. – С. 257.
9
Афанасьев А.Н. Русский народ. Сказания, легенды и притчи: полн. иллюстр. энциклоп. / ред. О.В. Татаринова. – М.: Эксмо, 2005. – С. 301.
Могучий дуб в сказке произрастает из стебля желудя и существует в трех разных измерениях (низ, середина и верх). Это дерево служит старику лестницей в небо либо под землю, соответственно, условно может быть обозначено как Мировое древо; здесь петушок – символ птицы, сохраняющей вселенский порядок.
Сакральный смысл птицы открывается и в поздней украинской сказке «Про півника», когда, наклевавшись проса, петух начинает расти: сначала до скамейки, потом до потолка, затем сквозь крышу до неба, где встречается с Богом 10 .
10
Казки про тварин: українська народна творчість. – Київ: Наукова думка, 1976. – С. 37.
Социум – всегда отчужденная часть человеческого мира – требует от человека усилий для адаптации в мире природы. Миф – древнейшая семиотическая система, с помощью которой осуществлялась социальная коммуникация. Мифы выражали глубину человеческой души – все естественные и мифологизированные процессы (зима и лето, дождь, снег, новолуние и пр.) являлись не только аллегориями природных явлений, но представлялись символическими выражениями душевной бессознательной внутренней драмы 11 .
11
Юнг К.Г. Архетип и символ / сост. и вступ. ст. А.М. Руткевича. – М.: Ренессанс, 1991. – С. 239.
Древняя мысль воспринимала противоположности как взаимодополняющиеся сущности, находящиеся в напряженных, динамических отношениях, в отличие от современного мышления, когда вводится идея выбора, следовательно, бинарности. Этот свойственный древним способ восприятия реальности (логика амбивалентности) позволял передавать смысл видимого и невидимого через слова и звуки повседневного языка, при этом герой (или предмет) существовал в различных семантических сферах одновременно, так как был обращен одной стороной к «чужому» миру, а другой – к «своему». Границы между мирами перекрывались или, наоборот, открывались, допуская человека в недоступную для него область сакрального.
Изначально птица соединялась с небом, но связанная с трансцендентностью, она была амбивалента по своей натуре. Дохристианские представления о неразличении ада и рая, равнопознаваемые человеком, отразились в древнерусских и старославянских словах «род», «рай», «рожьство», «рожение»,
Вряд ли отождествление птицы с небесными явлениями было плодом вольной игры ума или воображения, скорее строгим выводом, предопределяющимся убежденностью в единстве Вселенной и в жесткой обусловленности всего происходящего. Птицы были тотемами некоторых восточнославянских племен, о чем свидетельствуют различные головные уборы и части одежды орнитоморфной направленности, имевшие место в обиходе восточных славян. Они представлялись символами и классификаторами божественной сущности неба, жизни, солнца, ветра, грома, пророчества, восхождения или вдохновения, поэтому их систематизация, охватывающая как реально существующие, так и фантастические виды птиц, подчиняется внутреннему закону мифологического сознания и значительно отличается от естественнонаучной классификации.
12
Уваров А.С. Христианская символика: символика древнехрист. периода: в 2 ч. – М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1908. – Ч. 1. – С. 144.
В мифологии народов мира обожествление птицы известно с эпохи раннего палеолита. На территории России – в Сибири и на Урале – обнаружены схематические изображения птиц, выполненные на скалах и камнях, ведь в период архаики даже птичий след считался оберегом. Птица как существо близкое к реальной человеческой жизни представлена на первых изображениях наскальной живописи, фиксирующих переживания людей и события их жизни. Статуэтки хищных птиц, выполненные из кости мамонта и раскрашенные пышным геометрическим узором, обнаружены на Украине (Мезина, Черниговская область). В Восточной Сибири (Мальта и Буреть на Ангаре) найдены скульптурные «костёнки» птиц с массивной головой и вытянутой вперёд длинной шеей (очевидно, лебеди или гагары). Украшения в виде птичьих лапок или следов часто встречаются на древней посуде, нередко эти символические изображения водоплавающих птиц выполнены на фоне воды 13 . Орнитоморфные изображения, связанные с развитием мифологических представлений о природных стихиях (земле, воздухе и воде), явились базовой основой мифов о творении.
13
Всемирная история: в 10 т. / АН СССР; Ин-т истории и др.; гл. ред. Е.М. Жуков. – М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1955. – Т. 1. – С. 67.
Птицы, умело находившие дороги к предметам своих полетов, обладали сложнейшими штампами родовой памяти 14 , возможно, по этой причине народное сознание изначально приписало им божественную суть и космические функции. От птиц неотделимы представления о небе, воздушной стихии и сияющем солнце. Миграции птиц отразились как во множестве религиозных обрядов, ритуалов, верований и поверий, так и в повседневной жизни. Связь птиц со сменой времен года широко отражена в восточнославянском фольклоре: «Птицы как листья: посидят, посидят, а осенью полетят»; «унес жаворонок теплое лето». Птицеволхование у славян было одним из мифологических догматов. Люди верили в «птичий (чаще вороний) грай», а полёт, поведение и пение птиц рассматривались как знаки, исполненные глубокого смысла; через птиц пересылались вести к родным и друзьям 15 .
14
Лихачёв Д.С. Земля родная. – М.: Просвещение, 1983. – С. 57.
15
Борейко В.Е., Грищенко В.Н. Экологические традиции, поверья, религиозные воззрения славянских и других народов. – Киев, 1999. – Т. 2: птицы. – С. 6.
Связанные с началом весны, птицы – универсальный мотив, соединившийся у славян с представлением об ирии. Птица весною – существо священное, магический провозвестник, заявляющий о своем прибытии чириканьем и пением 16 . Восточные славяне звали весну песнями: куликов и жаворонков, выпеченных из теста, дети привязывали нитками к шестам, чтобы те, раскачиваясь от ветра, казались летящими: «Кулик летел из-за моря. / Кулик принес девять замков. / Замыкай зиму, кулик! / Отпирай вясну…» (Россия, Курская обл.). «Ой, вылынь, вылынь, гоголю! Вынеси с собою лето, вынеси летечко, лето и зеленее житечко…» (Украина).
16
Аничков Е.В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян: в 2 ч. – СПб.: Типогр. Имп. Акад. Наук, 1903. – Вып. 1. – С. 96.