Концепты и другие конструкции сознания
Шрифт:
Э. Шредингера (2005, с. 93), например, удивляет совпадение глубоко личных и никому другому непосредственно не доступных субъективных миров разных людей. По его словам, многие пытаются устранить это удивление, объясняя совпадение существованием мира физических тел, являющегося причиной восприятия и создающего у каждого примерно одно и то же впечатление. И М. Борн (1973, с. 125) пишет об удивлении и даже шоке, который испытывает мыслящий человек, когда вдруг понимает, что индивидуальное чувственное впечатление чисто субъективно, так как не может никак быть передано никому другому в процессе коммуникации.
Наличие дальтоников среди людей с бесспорной очевидностью свидетельствует, например, что субъективные миры могут
Кстати, существует множество данных о влиянии разных факторов на результаты человеческого восприятия, то есть на те самые репрезентации предметов. В своей истории психологии М. Хант (2009, с. 591), например, упоминает об исследованиях Дж. Брунера и Л. Постмана, которые начиная с 1940-х гг. изучали влияние на восприятие психических факторов, в частности потребностей и установок. Они показывали маленьким детям игрушки и простые кубики высотой три дюйма и просили определить их размер. Детям казалось, что игрушки выше кубиков. Еще выше они казались, если дети не могли их получить.
М. Хант (с. 591 и 592) сообщает, что другие исследователи изучали восприятие голодных и сытых испытуемых. Голодным людям съедобные объекты казались большими по размеру, чем сытым. Привычка и ожидание заставили 27 из 28 испытуемых видеть необычные карты как стандартные, однако, как только испытуемые узнавали об особенностях экспериментальной ситуации, их установка менялась и они совершали гораздо меньше ошибок при опознании карт. М. Хант (с. 592) информирует также об исследованиях, в которых доказывалось, что на восприятие влияют этнические предрассудки и феномен, названный перцептивной защитой – психическое сопротивление тому, чтобы видеть нечто огорчительное. Эффект оказывался наиболее выраженным, когда испытуемыми были женщины, а экспериментатором – мужчина.
Эти и многие другие данные подтверждают тот факт, что в сознании каждого человека формируются собственные уникальные репрезентации окружающих предметов. И они могут сильно различаться у разных людей. Могут возразить, что это не подтверждает наличия реальных различий в субъективном восприятии окружающего мира у здоровых людей в одних и тех же условиях. Однако я думаю, что дело тут лишь в отсутствии эффективных инструментов и методик, способных экспериментально продемонстрировать наличие таких субъективных различий.
Как расценивать указания некоторых авторов на наличие инвариантов в физическом мире? М. Борн (1973, с. 151–152), например, пишет, что чувственные ощущения – это признаки или сигналы внешнего мира, посредством которых мы узнаем об объектах с инвариантными свойствами. По мнению автора, набор этих инвариантов является физической реальностью, которую наш разум конструирует подсознательно. Стул, например, визуально меняется с каждым поворотом головы, но воспринимается как тот же самый. Наука – это попытка конструировать эти инварианты там, где они неочевидны. Например, если вы, не имея научной квалификации, смотрите в микроскоп, то ничего не видите, кроме пятнышек света и цвета. Лишь умело применяя методы биологической науки, вы сможете понять, что видите ткань с клетками рака или что-то подобное.
Дж. Гибсон (1988, с. 434–436) прямо указывает, что в физической реальности существуют глубинные инварианты, скрывающиеся за изменением оптического строя. Он выделяет четыре вида оптических инвариантов: инварианты изменения освещения; инварианты изменения точки наблюдения; инварианты частичного наложения выборок; инварианты локальных возмущений структуры. Кроме того, автор выделяет инварианты, «существующие
Представляется заманчивым попытаться вслед за Дж. Гибсоном выделить инварианты в физическом мире. Но можно ли их там найти? Проблема инвариантов в физической реальности теснейшим образом связана с проблемой тождественности физических объектов.
Первым и очень подробно исследовал возможность тождества физических объектов Д. Юм. Он (1996, с. 299) называет идеей тождества, или одинаковости, отчетливую идею объекта, существующего неизменно и непрерывно при предполагаемом изменении времени. Д. Юм (с. 305), однако, приходит к выводу, что тождество – это не что-то реальное, а лишь качество, которое мы приписываем собственным восприятиям. Тождество, по его мнению, зависит от одного из трех отношений: сходства, смежности и причинности. А наши представления о личном тождестве целиком порождаются беспрепятственным и непрерывным продвижением мысли вдоль ряда связанных друг с другом идей.
Э. Мах (2005, с. 274) вслед за Д. Юмом полагает, что постоянства, а следовательно, и тождества одного и того же объекта даже самому себе в окружающем мире нет. Мы достигаем этого постоянства, только абстрагируя и недооценивая некоторые условия. Есть только один род постоянства – постоянство связи (или соотношения). Л. Витгенштейн (1994, с. 166; 2008, с. 99) и У. Куайн (2010, с. 104, 115–116) тоже сомневаются в реальном наличии тождества.
У. Куайн (с. 115–116) обсуждает различия в объяснении конкретных сущностей (река Кестр) и сущностей, обозначаемых общими понятиями (квадратное). В первом случае, например, при остенсивном [40] объяснении реки мы указываем на несколько ее гипотетических срезов и каждый раз говорим: «Это – река Кестр». Тождественность указанного объекта все более осознается с каждым следующим случаем. При остенсивном объяснении понятия квадратное мы указываем на различные вещи и каждый раз говорим: «Это – квадратное», но не утверждаем тождественность всех объектов. Таким образом, в первом случае объекты отождествляются, а во втором – нет. Во втором случае тождественным предполагается не объект, а лишь признак квадратности, которым совместно обладают указанные объекты.
40
Остенсия – способ определения путем прямого указания (например, пальцем).
Другой пример приводит Г. Рейхенбах (2003, с. 301), который пишет о лодке, ремонтируемой несколько раз так, что в итоге заменяется каждая ее деталь. Тем не менее все совершенно правомерно называют ее той же самой лодкой, хотя она уже иная. То же самое происходит, по мнению автора, с рекой, вода в которой меняется все время. Он полагает, что река, таким образом, генетически тождественна самой себе скорее в функциональном, чем в субстанциальном отношении. У меня возникает вопрос: что же в лодке и реке тождественного? По всему выходит, что тождественны не физические сущности, которые соотносятся между собой, а нечто репрезентирующее эти сущности в нашем сознании.
Мне представляется, что кажущееся тождество внешних объектов возникает в результате того, что человеческое сознание с помощью собственных моделей-репрезентаций вводит в физическую реальность, создаваемую им в качестве глобальной чувственной репрезентации «реальности в себе», такие постоянные внешние сущности – предметы. Оно конституирует их чувственно и помещает в этот свой внешний предметный физический мир. А затем уже их наличие позволяет человеку говорить о тождестве предметов самим себе.