Концерн
Шрифт:
– А вот этого не надо. Скоро Рождество, давайте будем считать это моим рождественским подарком вашим домашним, а уж что им купить, вы решите сами, я – увы, не знаю их желаний и чаяний, вам это будет куда сподручнее.
Уведомление о том, что генерал-губернатор ожидает его на прием назавтра в первой половине дня, в гостиницу доставили накануне вечером уже через два дня. Признаться, Антон предполагал, что дело не затянется слишком долго, но никак не ожидал такой оперативности.
В резиденцию генерал-губернатора он прибыл буквально к началу рабочего дня. Время конкретно указано не было, к тому же в этот день Гродеков не принимал просителей, а значит, собирался переговорить с ним в какое-либо окно в своем плотном графике, а когда оно появится, судя по всему, не знал и он сам. Поэтому Антон вооружился терпением и, оккупировав
Нет ничего хуже ожидания. И без того взволнованный еще с утра, с каждой минутой он волновался все больше и больше. Через два часа он вдруг поймал себя на том, что нервно трясет ногой, а руки непроизвольно суетятся, словно живя своей собственной жизнью, то теребя обивку стула, то оправляя костюм, или машинально лезли в карман, извлекали носовой платок и, немного помяв его, вновь возвращали обратно. Все это происходило абсолютно без участия в этом процессе мыслей Антона, которые сейчас полностью были заняты предстоящим разговором. Он все время проигрывал в голове предстоящий диалог и даже пытался вести эту самую беседу, выдвигая свои аргументы и отвечая на возможные вопросы генерал-губернатора.
Песчанин не сразу понял, что обращаются именно к нему, когда адъютант предложил ему пройти в кабинет. Когда наконец до него дошел смысл слов адъютанта, он нервно выпрямился, проделав это настолько стремительно, что едва не опрокинул стул, прокашлялся и нервно одернул костюм, словно на нем был надет китель.
– Да вы не волнуйтесь так, Антон Сергеевич.
Эти слова молодого офицера словно что-то переключили в нем. Да что в самом-то деле такого, ему ведь не впервой общаться с генералами, ну адмиралами, – подумаешь, что те были еще советской закваски, – гонору и спеси в них было столько, что в этом они ничуть не уступили бы нынешним, а возможно, и переплюнули бы их. Он вдруг успокоился, в нем вновь проснулся молодой, дерзкий и самоуверенный лейтенант, и именно он переступил порог кабинета.
– Здравия желаю, ваше превосходительство.
– Полноте, Антон Сергеевич. Насколько мне известно, вы человек гражданский. Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.
Гродеков говорил мягко, с легкой иронией, глядя на Антона умными глазами сквозь небольшие очки на круглом лице с высоким лбом из-за начавшегося выпадения волос. Но несмотря на мягкость, с которой он его встретил, Антон прекрасно рассмотрел, что этот среднего роста плотный мужчина кавказской внешности имел стальной характер и сильную волю в сочетании с умом – это весьма весомо. А всего этого у него хватало с избытком: иной не сумел бы в кратчайшее время разделаться с бунтовщиками и фактически оккупировать Маньчжурию. Вернее, это он еще сделает через полтора года, пока же на это ничто не указывает – есть разрозненные выступления, беснуются хунхузы, но открытого противостояния нет.
– Честно признаться, меня сильно заинтересовало ваше прошение, а Виктор Петрович расписал вас как человека целеустремленного и делового. – О как. На такую поддержку Антон не рассчитывал – что же, плюсик Виктору Петровичу: похоже, стоит к нему присмотреться повнимательней. – Однако, – продолжил Гродеков, – в вашем прошении все как-то лаконично. Хотелось бы подробностей. Я вас слушаю. Не нужно смотреть на часы. Да, я не имею лишнего времени, но тут уж, как говорится, все зависит от вас.
– Ваше превосходительство, я не буду лицемерить и разглагольствовать о пользе для Отечества, также не стану утверждать, что интересы России для меня превыше всего. – Удивленный взгляд, и вместе с тем несколько построжевший. Притормозить бы. Да куда там. Как говорится, Остапа понесло. – Дело в том, что я, как и большинство подданных его императорского величества, в первую очередь думаю о своей выгоде, но если личная выгода идет на пользу России, то в этом случае я имею полное право говорить о том, что мои чаяния направлены на пользу моей Родине. Мы – богатейшая страна, но отчего-то этими богатствами в ряде мест пользуются те, кто нагло грабит нашу Родину. Сахалин, Камчатка, побережье Охотского моря, огромные рыбные запасы разграбляются японцами, которые ежегодно вылавливают сотни тонн лососевых – и ни копейки не поступает в казну России, но пополняется казна японская. Побережье Чукотки, десятки американских судов пристают к ее берегу, где невозбранно бьют морского зверя, ведут беспошлинную торговлю с инородцами и опять-таки разграбляют тем самым богатства России. Мало того, имеются сведения, что некоторые подданные Америки безбоязненно разрабатывают золотые залежи на Чукотке. Это известно всем, это известно вам. Да, на уровне слухов, а что-то и доподлинно, – где-то это политика, в которую мне вмешиваться не след, где-то бездоказательные сведения, но сути это не меняет. Уже не одну сотню лет стоит город Гижига, но прибыли от него нет никакой, кроме той, что он определяет принадлежность местности России. Я хотел бы получить ваше соизволение на закладку нового поселения на побережье Охотского моря в бухте Волок. Бухта очень удобна для возведения порта, к тому же неподалеку расположены реки, в которые идет на нерест лосось и кета, что позволит поставить рыбный завод. На Камчатке есть маленький туковый заводик, но это ведь капля в море. Тук – это просто побочный продукт, тогда как можно наладить выпуск консервированной рыбы и красной икры, которые возможно сбывать как в Японии, так и в Китае и в Америке. К сожалению, снабжать этой продукцией центральные районы России затруднительно ввиду отсутствия возможности транспортировать эту продукцию. В тех краях есть мех – не так много, как на Чукотке или Камчатке, но все же. Только это принесет прибыли для нашей страны, а главное, будет способствовать заселению пустующих земель, которые фактически только номинально входят в состав Российской империи. Но и это не главное. Главное – это то, что в тех краях есть богатые залежи золота, но его никто не добывает. А какие выгоды кроются за этим, не мне вам объяснять. Дополнительные средства на развитие края, выделение средств для кредитования новых переселенцев, я уж не говорю об остальном. Да, я прошу о предоставлении возможности мне заработать, но разве это не на пользу России?
– Впечатляющая речь, – задумчиво произнес Гродеков. – Насчет золота. Вы имеете достоверные сведения о залежах?
– Нет, ваше превосходительство. К сожалению, я обладаю только слухами, но, как говорится, нет дыма без огня. Я уверен в том, что там имеются богатые месторождения, – необходимо произвести разведку местности, но результат непременно будет.
– К сожалению, у генерал-губернаторства сейчас нет средств для отправки туда геолого-разведывательной экспедиции, – с сожалением разведя руками, произнес Гродеков.
– Но я и не прошу, ваше превосходительство, финансировать экспедицию. Ее организацию, как и все остальное, о чем я говорил, я осуществлю за свой счет. Я хотел бы приступить уже будущей весной, но для этого мне нужно ваше соизволение.
– У вас достаточно средств, чтобы осуществить все то, о чем вы говорили?
– Нет, разумеется. Но у меня достаточно средств, чтобы организовать разведывательную партию и организацию фактории. Так что даже в случае если в будущем году не удастся обнаружить золотоносной жилы, то у меня будут средства, чтобы продолжить поиски в следующем году. К сожалению, возникновение поселения будет возможно только в случае обнаружения золота, так как в противном случае мне попросту недостанет средств, чтобы начать развивать рыбную отрасль.
– Не так много найдется желающих поселиться в тех суровых местах. Та же Гижига еще только полвека назад имела население около пяти сотен человек, но люди ушли оттуда.
– Вы абсолютно правы. Поэтому я планирую предоставить людям возможность просто заработать. Будут приезжать туда на договорной основе, к примеру, на два года, после чего, подзаработав, смогут вернуться к себе домой. Уверен, что найдутся и те, кто захочет остаться, если людям создать нормальные условия. Это дело не одного года, но многолетняя перспектива, в положительном результате я не сомневаюсь. К тому же возможно будет ускорить этот процесс.
– И каким же образом?
– Каторга, ваше превосходительство.
– Сахалин – тоже каторга, но, несмотря на все их победные реляции, на сегодняшний день Сахалин не способен сам себя прокормить, я уж не говорю о том, что там тоже в достатке и рыбы, и строительного леса, и каменного угля, есть сведения о наличии нефти. Отчего вы уверены, что у вас все будет иначе?
– Потому что я в это собираюсь вложить свои деньги, все, что у меня есть, и потому что я собираюсь работать, работать не разгибая спины и не покладая рук, и того же буду требовать от остальных. Если я потерплю неудачу, то потерплю неудачу только я, России это не будет стоить ни копейки. Если я выиграю, то выиграет и Россия. Все просто.