Концерн
Шрифт:
– Так, может, ну его на хрен? Время еще есть. Закупим товар – и в Магаданскую область.
– Нет еще такой.
– Да какая разница, ты-то понял. Денег хватит и на товар и на фрахт шхуны. Ну, позимуем, потерпим лишения. Зато на следующий год – вот они мы, с сотней тысяч, а то и больше.
– Экий ты быстрый. У тебя уже и связи налажены, и инородцы в очередь выстроятся с пушниной. Да они с амерами предпочитают иметь дела да с теми, кто на Камчатке да в Гижиге сидит, а мы для них никто, и звать нас никак. К тому же тамошние купцы нас тут же сдадут и не поморщатся: конкуренты как-никак. Так что если туда соваться, то с бумагами, выправленными чин по чину, чтобы, как говорится, комар носа не подточил. А как там уже дела будем вершить – разберемся на месте. К тому же то, что
– А на хрена из них бойцов-то делать?
– А как ты думаешь, много мы сами сумеем намыть золотишка? Я хотя на приисках никогда не бывал, но подозреваю, что врукопашную на выходе окажется не так чтобы и много.
– И как быть?
– Как, как… Людей нанимать и тащить на прииск, а это никак не меньше полусотни человек. Спросишь, где мы сумеем столько найти? А на Сахалине. Там полно народу, который и рад бы выбраться после отсидки, да возможности нет – нечем заплатить за билет, а отсюда сейчас только морем, железная дорога лишь в третьем году заработает. Так что работников на прииск мы найдем, если они будут знать, что их проезд домой будет оплачен.
– А ты представляешь, что это будут за ухари?
– Разумеется. Вот поэтому нам и нужно иметь с десяток подготовленных бойцов. Теперь дошло?
– Дошло, – недовольно буркнул Гаврилов. – Варлам должен обязательно остаться?
– Было бы неплохо, но и ему спуску не давай.
Часть третья
Зима 1898/99 года
Глава 1
Золотопромышленник
На улице вьюжила метель. Хабаровск вообще в этом плане очень неудобный город. Если лето, то жаркое и душное, что самое поганое – при практически полном безветрии; если только июнь дождливым выдастся, а так – сплошное пекло. Если зима, то обязательно морозы, которые никогда не поднимаются выше двадцатиградусной отметки, и ветер. Ветер практически не утихает, забираясь под одежду и бросая в лицо снежную крупу, делая и без того холодную зиму еще холоднее. С весной и осенью и вовсе все просто: их практически и нет – так, небольшой переходный период от зимы к лету и наоборот. Именно такое впечатление в свое время о Хабаровске сложилось у Антона с тех времен, когда он вынужденно проживал здесь у тетки. Тот Хабаровск и этот отличались столь же сильно, как и Владивосток нынешний от Владивостока, который помнил он. Конечно, Хабаровск сейчас был гораздо больше, многие из зданий на Муравьева-Амурского он помнил и по прежним, или будущим, совсем запутался, временам, но тем не менее совсем не походил на то, что помнил Антон.
Услышав очередное завывание ветра за окном, Антон непроизвольно поежился и инстинктивно потянулся к стакану с горячим чаем. Глоток обжигающего напитка внес некую гармонию. Вон там, за окном, завывает ветер, а он сидит в тепле ресторанчика и попивает горячий живительный чай. Хорошо.
– Здравствуйте, Антон Сергеевич.
Песчанин поднял взгляд и увидел перед собой немолодого, худощавого телосложения мужчину, одетого во вполне приличный костюм, однако вся его манера держаться говорила о том, что за костюмом он следит весьма придирчиво. Такое просматривается у двух категорий людей. К первой относятся педанты – они всегда аккуратны во всем: и в делах, и в отношении одежды. Ко второй – те, кто должен выглядеть хорошо, но не имеет достаточных средств, чтобы позволить себе лишнюю пару брюк. Поэтому они вынуждены прилагать все силы к тому, чтобы вещи служили как можно дольше. Стоящий перед ним человек относился ко второй категории, это Антон выяснил доподлинно.
– Здравствуйте, Виктор Петрович. Присаживайтесь, пожалуйста. Обедать будете?
– Да я как-то…
– А вот я пообедал бы. Я специально
– Да вы романтик.
– Скажем так, иногда накатывает. Так как, составите мне компанию?
– Ну, если только за компанию… – развел руками Пронин – мол, я не напрашиваюсь, но раз уж так, то извольте.
Антон сделал знак официанту, который уже заранее был предупрежден, и тот, уловив сигнал, тут же развил бурную деятельность. Особыми яствами стол не блистал, но все было хорошо приготовленным и вкусным. О делах Песчанин не заговаривал, давая возможность Виктору Петровичу насытиться: ему было прекрасно известно, что этот чиновник редко позволяет себе подобные выходы, так как его жалованья едва хватает, чтобы содержать большую семью. Собственно, именно по этой причине он и остановил свой выбор на нем.
– Ну-с, Антон Сергеевич, чем обязан вашему приглашению? – когда с основными блюдами было покончено и голод утолен, решил приступить к делу Пронин.
– Виктор Петрович, дело в том, что я имею некие соображения по развитию Приамурского генерал-губернаторства и уверен, что мои соображения непременно заинтересуют генерал-губернатора, но я не уверен, что мне по силам попасть к нему в ближайшее время. Насколько мне стало известно, на прием к нему стремятся слишком многие, а я личность, мягко говоря, никому не известная. Эдакий чертик из коробочки. Так что могу провести в Хабаровске не меньше месяца, а то и двух, пока его превосходительство соизволит меня принять. Времена нынче неспокойные – то одно, то другое, – эдак может протянуться и до весны, а вот времени-то у меня и нет.
– Помилуйте, но я-то тут при чем? Я просто один из секретарей, и не более того. Поверьте, я хотел бы вам помочь, но боюсь, что устроить вам прием в кратчайшие сроки мне не по силам.
– «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе…»
– Абсолютно верно подмечено. Очень жаль, но…
– Виктор Петрович, в этом конверте два ваших месячных жалованья. – Песчанин подвинул по столу в сторону чиновника упомянутый конверт. – Не надо делать такие глаза и смотреть на меня, как на страшного преступника. Да, мы мало с вами знакомы, но я знаю, что вы иногда принимаете, скажем так, подношения за оказание тех или иных услуг. Я не прошу вас нарушать закон. Я не прошу вас пытаться изменить списки очередности приема у генерал-губернатора, ни о чем подобном нет и не может быть речи. Давайте вы сначала выслушаете меня, а потом примете решение. Так вот. Я хочу начать освоение земель на побережье Охотского моря – там, где на сегодняшний день есть только один, с позволения сказать, город – Гижига с населением в две сотни человек, который приносит дохода в год аж целых тридцать рублей, ну, может, чуть больше. Уже через пару-тройку лет эти места смогут приносить гораздо более ощутимую прибыль – я думаю, сумма будет исчисляться десятками тысяч рублей, а возможно, перевалит и за сотню. Не стану говорить о больших суммах, так как с уверенностью сейчас утверждать не могу, но поверьте, это не пустые слова. При всем при этом от казны мне ничего не надо, я все сделаю на свои средства. В отличие от меня, вы имеете прямой доступ к Николаю Ивановичу – понимаю, вы не каждый день бываете у него, но все же. От вас требуется только одно: при очередном посещении кабинета генерал-губернатора обмолвиться, что, мол, есть один господин, который подал прошение об организации поселения в бухте Волока. – Именно так в те времена прозывалась Нагаевская бухта. – Насколько мне известно, Николай Иванович по праву занимает свой пост, а потому не заинтересовать его эта информация просто не сможет.
– А прошение уже подано? – задумчиво поинтересовался Пронин, что Антон воспринял как добрый знак.
– Разумеется, все как и положено, в установленном порядке. Оно со вчерашнего дня уже находится в канцелярии.
– Это все, чего вы хотите?
– Это все. Я не прошу от вас каких-либо гарантий. Только одно – донести до сведения Николая Ивановича о наличии моего прошения.
– Хорошо. В этом и впрямь нет ничего предосудительного. Право, я бы и без вознаграждения…