Концерн

Калбазов Константин Георгиевич

– Жаль. Тогда остается только золотодобыча. Это у меня вроде неплохо получается. Как говорится, где родился, там и пригодился. У меня к вам просьба. Дело в том, что в столице мне рекомендовали одного офицера, вот только дома его не застал, а завтра уже уезжаю, но перед этим хотел с ним переговорить.

– Эк вы задачки задаете, – многозначительно обведя взглядом весьма большой зал с огромным числом народу, произнес офицер.

– Понимаю. Но если для вас это затруднительно…

– Вы хотя бы назовите его.

– Капитан второго ранга Науменко.

– Вам повезло. Во-он, видите, стоит благообразная чета, это и есть семейство Науменко. Вас представить?

– Нет, благодарю. Теперь я уж и сам с усам.

– Честь имею.

Антон стал издали рассматривать

пока незнакомых ему людей. Ну как издали – относительно, понятное дело: до них было шагов пятнадцать, – с другой стороны, при таком столпотворении… Глава семейства, как говорится, производил впечатление. Высокий и все еще стройный мужчина далеко за сорок, но видно, что в полном расцвете сил. Бородка клинышком и пышные усы, на обветренном лице орлиный нос, умные глаза, в волосах уже прочно поселилась седина. Супруга его, уже начавшая полнеть, но все еще статная и красивая женщина среднего роста, но вид у нее не светской львицы, а скорее милой домохозяйки. Сразу видно, что больше всего в жизни она ценит уют домашнего очага. По большому счету возжелай Антон жениться – непременно остановил бы свой выбор именно на таком типе женщины. И наконец, молоденькая девушка, вряд ли старше шестнадцати, прямо-таки копия своей матери, и слава богу: папенькин нос ни при каких раскладах не добавил бы привлекательности молоденькой нимфе. Именно эта схожесть определяла ее статус – несомненно, дочь. Девушка была как-то и смущена и взвинчена одновременно – возможно, это ее первый бал. Антон вспомнил свои первые походы на дискотеки: что и говорить, ощущения незабываемые. Молодость, избыток энергии, который хочется просто изливать потоками, а потому любой перерыв между композициями вызывает разочарование и страстное желание продолжения. Но ему в свое время было проще, как и его сверстницам, так как для того, чтобы оттянуться от души, вовсе не нужно было ждать, когда кто-нибудь из кавалеров наконец обратит на тебя внимание. Нет кавалера – да и бог с ним, можно и самой потанцевать. Здесь ситуация радикально отличалась. Здесь танцевать можно было только парами. Вот и приходится девушке благонравно стоять в сторонке в компании с папенькой и маменькой. А глаза горят в предвкушении, адреналин зашкаливает и требует выхода, но кавалеры, несмотря на красоту девушки, обходят ее стороной. Возможно, оттого что девушка просто молода, да что там девушка – девчушка, хотя и удалась статью в мать. А возможно, и потому что рядом стоит несокрушимой скалой грозный отец семейства. Капитан второго ранга Науменко производил впечатление человека решительного, и в том, что он не моргнув глазом просто оторвет голову любому, кто возжелает обидеть его чадо, сомневаться не приходилось.

Наконец окончив беглый осмотр, Песчанин направился к чете Науменко. Приближение мужчины не прошло незамеченным, Офицер бросил в его сторону сначала мимолетный взгляд, но затем стал присматриваться, так как тот шел прямо на него, словно миноносец на боевом курсе. При этом на его лице застыло выражение крайнего удивления:

– Антон Сергеевич? Но какими судьбами вы здесь? – Кто бы сомневался, история повторяется.

– Здравствуйте. Если не ошибаюсь, Науменко Петр Афанасьевич?

– Не старайтесь, Антон Сергеевич, больше удивить вы меня уже не сможете.

– Ой ли, Петр Афанасьевич?

– Уверяю вас. Но, насколько мне известно, вы сейчас служите в Кронштадте и переводиться не собирались. Или что-то изменилось?

– Разрешите представиться: Песчанин Антон Сергеевич.

– Разумеется, это вы. Или полагаете, я вас принял за папу римского? Прекращайте ломать комедию.

– Федот, да не тот, Петр Афанасьевич. Не хотелось бы вас разочаровывать, но я даже не являюсь офицером флота – золотопромышленник, так сказать, местного разлива. Жаль, вас не было, когда мы с Антоном Сергеевичем столкнулись в ресторане в Санкт-Петербурге, – вот где была комедия. – Судя по выражению лица офицера, до него наконец начала доходить вся абсурдность ситуации. Ну наконец-то, а то сил сдерживаться и не рассмеяться уже просто не было.

– Бог мой, да возможно ли такое?!

– Как видите, возможно. От лица Антона

Сергеевича хочу засвидетельствовать его почтение – сам он приехать не смог, но вот направил свою точную копию.

– Вы…

– Просто однофамильцы, – перебил его Антон. – Наверное, Господь решил таким вот образом пошутить.

– Славная шутка. Верочка, помнишь, я рассказывал тебе о славном офицере, подающем большие надежды? Можешь посмотреть на его точную копию, а самое главное – у них, оказывается, и имена полностью совпадают. Моя супруга, Вера Ивановна. Моя дочь Светлана.

– Очень приятно.

– Господи, я все еще не могу прийти в себя, хотя повидать пришлось много. Просто поразительное сходство.

– Представляете, что творилось с нами?

– Хотел бы я видеть эту картину.

– Уверяю вас, ни одному художнику не снилось, про драматургов помолчим.

– Да уж, это точно.

– Петр Афанасьевич, вы уж простите, но я к вам по делу. Понимаю, не вовремя. Но дело в том, что завтра поутру я уезжаю в Хабаровск – дела, знаете ли, – а переговорить с вами мне необходимо. Я имел смелость посетить ваш дом, но там вас не застал. Так что не взыщите.

– Ну, наши танцы остались далеко в прошлом, так что слушаю вас. – По виду Веры Ивановны было понятно, что насчет оставшихся в далеком прошлом танцев ее супруг несколько сгустил краски, но что делать: дочку одну не оставишь, а кавалеры все не находились.

– Антон Сергеевич рассказывал мне о том, что вы вместе со Степаном Осиповичем Макаровым стояли у истоков миноносцев. – При упоминании имени славного адмирала на лице Науменко промелькнула тень, а Вера Ивановна отвела взгляд в сторону. С чего бы это?

– Это было давно. А потом, он тогда был уже лейтенантом и командовал соединением, а я был простым мичманом.

– Но мне известно, что вся ваша служба проходила на миноносцах. Это так?

– Допустим, – видя, что разговор вильнул в сторону от непонятно почему оказавшейся скользкой для него темы прославленного адмирала, более благосклонно произнес Науменко, внимательно взирая на собеседника.

– Дело в том, что мы с товарищами занимаемся различными исследованиями, для чего привлекли ряд специалистов. Золото – это только средство, цель же наша – создание нового, такого, чего еще никто не создавал. Как говорится, не хлебом единым… Так вот, у нас родилась идея создания нового класса эсминцев, подобных которым пока нет. Но возникли кое-какие сложности. Нам удалось привлечь молодого инженера-судостроителя – он имеет страстное желание творить, но не имеет опыта, и уж тем более никогда не сталкивался с боевыми кораблями, в связи с чем возник ряд сложностей.

Петр Афанасьевич стал проявлять интерес, Вера Ивановна поскучнела еще больше, Светлана и вовсе отвернулась, едва не приплясывая от нетерпения. Да что же у этих кавалеров – глаза повылазили? Красивая девушка, как говорится, все при ней, но нет, все проходят мимо или делают вид, что не замечают чуть не умоляющих глаз. Да пропади оно все пропадом. И родителям будет приятно, не то весь вечер простоят в сторонке. Объявили следующий танец.

– Если позволите, я приглашу вашу дочь на танец? – неожиданно даже для самого себя выдал Антон. Просто показалось, что так будет правильнее.

– Извольте, – взметнув брови, дал добро кавторанг и отец. Или наоборот? Да какая, собственно, разница.

Антон с благодарностью вспомнил мать. Если он сам стремился заниматься каким-либо мужским занятием, к примеру, умело и качественно начистить морду, а потому плотно увлекался рукопашным боем, то мама придерживалась иного мнения. Чтобы иметь возможность и дальше продолжать единоборства, ему предстояло выдержать два условия – наряду с секцией посещать класс бального танца и хорошо учиться, – в противном случае о тренировках он мог забыть. Да-а, мама, мама, она не просто любила бальные танцы, а буквально млела, когда видела на экране балы былой старины. Несмотря на это, сама она танцевать не умела, вот в ней и взыграло научить этому сына. И не абы чему, а настоящим бальным танцам, – ее не остановило даже то, что если различные секции и кружки были абсолютно бесплатными, то за танцы нужно было платить.