Концерт для черного колдуна
Шрифт:
Она глянула на далекий тротуар. Три прыжка, и она спасена.
Словно угадав ее мысли, огонь взметнулся еще выше.
Подпалит волосы. Больше с ней ничего не будет! Трамвай звякнул над самым ухом. Наташка прыгнула.
Ботинок скользнул на рельсе. Девочка потеряла равновесие и плашмя упала в пламя. Истошно трезвоня, сзади на нее налетел трамвай. Споткнувшись о разрыв, состав кувыркнулся и повалился прямо на Наташку.
Глава X
Когда скрипки молчат
Здание библиотеки было таким же угрюмым и темным, как и окружающие строения. Над ним безмолвными тенями носились вороны. Библиотека была рядом. Площадь перейти. Но этого сделать Наташка уже не смогла.
— Почему они не каркают? — безжизненным голосом спросила она.
— Голос потеряли, — хрипло ответил Гошка. — Зато ты громко орала.
— За мной трамвай гнался… А кругом огонь.
— Нет никакого огня. И трамвая не было. Одна ты визжала.
— Но он был! — Наташка приподнялась на локте. Лицо и руки у нее были в копоти, край юбки обгорел.
— Слушай! — разозлился Снежкин. — Перестань бояться всякой ерунды. Непонятно о чем думаешь, вот оно на тебя и бросается. Тебя мама в детстве не учила, как от всей этой чертовщины избавляться?
— Я и сейчас темноты боюсь, — пожаловалась Цветочница, собираясь вновь заплакать.
— Тьфу ты, беда какая! Чего там бояться? Темно и темно. Ты себе сама страхи придумываешь. Скажи, что там ничего нет, — и все.
— А если есть? Трамвай ведь был как настоящий, — не сдавалась Цветкова.
— Не было трамвая! — вскочил Гошка. — Ты увидела то, что захотела увидеть. Ты боялась, что он поедет?
Наташка кивнула.
— Он и поехал. Поняла?
— А если он все же появится? — шепотом спросила девочка.
— Скажи: «Не верю!» — и все, — буркнул Снежкин.
Как он ее еще мог успокоить? Не держать же ее все время за руку?!
Цветкова встала. Охнула от боли в коленке. Размазала по мокрому лицу гарь.
— В крайнем случае зови меня, — решительно заявил Гошка. — Я приду и всех разгоню.
— Только ты не уходи далеко, — жалобно попросила Цветочница. За последние пять минут она растеряла всю свою уверенность, вновь почувствовав себя маленькой и беззащитной. На Снежкина она смотрела как на спасителя.
— Тут идти некуда. Вон она — библиотека. Гошке, конечно, льстило, что такая девчонка, как Наташка, просит у него помощи, что без него она и шагу боится ступить. Но уж очень это покровительство его тяготило. Другое дело с Любкой. С ней ему было бы попроще.
Снежкин сжал Наташкину ладонь и решительным шагом направился к темному зданию. Девочка покорно пошла за ним следом.
Цветочница старалась смотреть себе под ноги и больше ни на что не отвлекаться. Она с трудом сдерживалась, чтобы от страха вновь не закатить истерику.
Трамвайные пути кончились, началась земля с притоптанной травкой. Под ногами зачавкало. В ботинки набралась вода. Трава росла редкими кустиками, ее острые края кололи голые коленки. Еще через несколько шагов топь начала засасывать. Наташка с трудом вытаскивала ноги из хлюпающей жижи. Она посмотрела на Гошку. Тот шагал вперед как ни в чем ни бывало.
Следующий шаг стоил ей ботинка.
Цветочница почувствовала, как ледяной страх вновь схватывает горло цепкими пальцами.
— Не верю! — пробормотала она.
Но все осталось по-прежнему. Только ближайшая кочка подозрительно зашевелилась.
— Мне здесь только утопленников не хватает! — в ужасе прошептала девочка.
И утопленник появился. Он поднялся из-под болотной жижи, весь увешанный тиной, как модница бусами.
Ноги у Наташки подкосились.
Если она сейчас упадет, то наверняка утонет.
— Нет вас! Нет! — завопила она, отчаянно хватаясь за Гошкину руку. — Не верю! Я вас придумала!
— Ты чего на ногах не стоишь? — повернулся к ней Снежкин.
Наташка перевела дух. Она снова стояла на площади. Под ногами был асфальт. До библиотеки оставалось десять шагов. Никакого болота не было.
— Я ботинок потеряла. — Цветочница показала на перепачканный белый носок. Ее туфля лежала в стороне.
— Надевай в темпе и пойдем! — подогнал ее Гошка. Ему не терпелось скорее добраться до места и все выяснить.
Дверь в библиотеке была призывно распахнута. Но внутри никого не было. Коридоры пусты. В концертной комнате тоже никого. По сцене все еще разбросаны обломки Любкиной скрипки. Дверь в отдел нот и пластинок выломана. Разбитая табличка с фамилией Виктора Львовича оказалась на полу.
Цветкова подняла бывшую табличку, ойкнула. Осколок полетел на пол. Звон разбитого стекла гулко отозвался от стен.
— Порезалась, — показала Наташка палец с набухшей каплей крови.
— Ну вот, теперь от твоего Немца ничего не осталось.
Наташка сунула палец в рот и повернулась. Перед ней стоял Виктор Львович. В первую секунду она страшно испугалась, но потом вспомнила о заветном заклинании, вынула палец изо рта и громко произнесла:
— Не верю! Вас нет!
Дядя Витя недовольно поджал тонкие губы.
— Я все выдумала, — замахала на него рукой Цветкова. — Нет вас!
— Не ори! — сморщился «ответственный Немец».
— Что вы тут делаете? — Снежкин задвинул Наташку себе за спину.