Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение
Шрифт:
Тогда Свиридов принял руководство стройкой после неудачного предшественника.
Ему удалось придумать совершенно уникальный подход к организации работ.
Выполнение всего комплекса строительных, монтажных и организационных работ в виде ограниченных военных учений с особыми полномочиями командующего этими учениями давало Свиридову возможности привлечения любых специалистов и исключения из обязательного перечня тех внешних ограничений и согласований, которые он считал лишними.
Это было важным преимуществом, позволяющим кардинально сокращать сроки выполнения работы, но это и
Фундамент, уже частично возведенный и не учитывающий назначения и специфики создаваемой организации, взрывали направленными взрывами. Вверх летели фонтаны земли и бетона – таким образом не только освобождали место для нового фундамента, но и делали это новое место много обширнее и интереснее. И глубже …
Теперь мало кто помнил – пожалуй, кроме главного архитектора города – как происходило проектирование главного корпуса.
Мало того, что все это происходило вопреки всем существующим нормам по последовательности стадий проектирования и правилам их выполнения. Но вдобавок Свиридов организовал работу так, что проект пятиэтажного корпуса был выполнен за шесть дней. Над каждым этажом работала своя бригада проектировщиков, и каждая рабочая смена начиналась с эскизной проработки плана этажа рукой Свиридова. Потом бригада обсуждала и выполняла детальную проработку, и к концу недели для каждого этажа был готов полный комплект технической документации.
И все это происходило в просторных армейских палатках, на широченных столах из древесных плит. Вряд ли кто-нибудь поверит в это, глядя на просторные коридоры, систему лифтов, вентиляции и различных коммуникаций, своеобразную планировку производственных помещений и свободно разъезжающие по коридорам лабораторной части корпуса электрокары. Но все это сперва было нарисовано от руки самим Свиридовым, а уже затем приобретало вид законченного чертежа.
То, что было вырыто и забетонировано под корпусом, тоже было нарисовано от руки самим Свиридовым, и как это ни странно, за все эти годы еще ни разу не показалось необоснованным. Откуда он знал, что и как надо делать?
На этот вопрос ответа не было, но самое главное, этот вопрос никогда и ни у кого не возникал.
Так и с конференц-залом. Когда его проектировали, то возникали вопросы только «как это сделать», но не «зачем» и не «почему так».
Помещение конференц-зала было небольшим и уютным. Зал вмещал всего сто мест, вокруг зала располагались коридоры – как в хорошем театральном здании, и отдельные маленькие и большие комнаты. Здание конференц-зала не имело окон, зато было снабжено мощной системой экранирования, обеспечивающей полную недоступность внутренних помещений для электромагнитных волн и любого сканирования. Экранировка была такая, что человек, попадающий впервые внутрь, чувствовал удивительную тишину и спокойствие.
Со временем в подземных помещениях появились установки, сырье для которых и готовую продукцию транспортировали по длинному тоннелю, выходившему на поверхность далеко за корпусом электронщиков, а этот корпус располагался позади главного здания и почти сразу стал называться корпусом Авдоконихина.
Там, еще дальше, железнодорожная колея уходила через систему
МАЛЫЙ СОВНАРКОМ
Название «малый совнарком» принадлежало Баранову, который так назвал узкую группу единомышленников, вместе со Свиридовым создававших институт с его тематикой, лабораториями и оборудованием. Тогда в эту группу входили – кроме самого Свиридова – все имеющиеся на тот момент телепаты, а он сам телепатом еще не был и даже не особенно догадывался об особых способностях своих коллег.
И ни разу за все годы они не дали почувствовать Свиридову, что он чем-то отличаются от них – до тех пор, когда он сам вдруг почувствовал способность общаться с ними мысленно.
А теперь он созвал «малый совнарком» и добавил в его состав Скворцова, Ерлыкину и Свиридову.
– Все, кого Толя хотел видеть, собрались – Полина Ерлыкина по привычке заняла место секретаря. – Витя, садись сюда.
И тут же вошел Свиридов и Тоня.
– Здравствуйте, друзья. Все собрались и представлять никого не надо. Все друг друга знают, все знают, кто чего стоит. У нас появились еще три человека, не владеющие мысленной речью – это Антонина Свиридова, Виолетта Ерлыкина и Виктор Скворцов. Их представлять не надо, а вот учитывать особенности их и нашего мышления – надо. Поэтому наши мысленные разговоры надо будет озвучивать для них достаточно полно…
– После знаменитого техсовета у нас с вами были еще разговоры, поэтому если и возвращаться к каким-то моментам, то … Это – не главное.
– А главное … Виктор Скворцов, пожалуй, наиболее полно знакомился с материалами прежних работ, и кое-что там нарыл. Поэтому его свидетельства будут очень ценны – для него все это было внове, а это воспринимается более ярко. Да плюс его система кодирования …
– Наша.
– Согласен – наша. Но придумал ее ты, и это все мы знаем. А меня сейчас занимает одна существенная … деталь …
И тут в комнату вошел Свиридов.
– Привет, ребята!
После длительной паузы все переглядывались и переводили взгляд с одного Свиридова на другого – один сидел во главе стола, а второй стоял у двери.
– Я еще не знаю, можно ли нам приближаться друг к другу … – сказал экземпляр номер два.
– Но потрогать того меня можно. – сказал экземпляр номер один и показал на экземпляр номер два. – Потапчик, дай ему руку.
Потапович, сидевший ближе всего к двери, растерянно протянул руку и коснулся руки того Свиридова, что стоял.
– У него рука теплая, – растерянно сообщил Потап, – И живая …
– Достаточно, – сказал экземпляр номер один и экземпляр номер два исчез. Как будто его выключили.
Все уставились на Свиридова и тут обратили внимание на крупные капли пота на его лице.
– Уф, устал. Такая материализация легко не дается …
– Может объяснишь?
– И это тоже, – Лена Карцева подняла и показала всем лист бумаги, где размашисто рукой Свиридова было написано «Еще не вечер!» – Надпись появилась только-что …