Концессия 3
Шрифт:
И только повернувшись к бедняге Хавьеру спиной, позволил себе широкую ухмылку: мысль мне и впрямь понравилась. Да и старина Зигги – кстати, где он? – наверняка оценит, когда соизволит явиться. Задумка на грани гениальности, почти как с модернизированной вывеской. Которую, между прочим, неплохо бы уже вырубить нахрен, ибо хватит позориться. Ну и осмотреть ворота не помешает, а ну как этот бедовый всё-таки успел ещё что-то намалевать? Наверняка ведь не просто так целые сутки на размышления взял, наверняка какую-нибудь пакость придумал. От последней мысли у меня по спине пробежал целый взвод здоровенных мурашек, и я рванул к двери, едва не споткнувшись по пути до двух раз. И ещё один уже непосредственно о порожек. Но всё-таки выбрался на свет божий – снаружи окончательно рассвело, но сильно людней не стало – и с облегчением выдохнул: не успел! А ведь намеревался, судя по загадочному и довольно громоздкому, хоть и рассчитанному на удержание одной рукой, агрегату. В темноте и второпях я на него не обратил внимания, зато теперь рассмотрел во всех подробностях, и пришёл к выводу, что это… кустарный краскопульт с пневмоприводом и револьверным механизмом смены цветов. Ну надо же! Вот это верх инженерной мысли! Какие там, нафиг, баллончики! Тут приблуда посерьёзней! И ведь наверняка поддаётся модернизации, если такой целью задаться… например, отсюда вижу, что помпа ручная, примерно как в паяльной лампе. Наверняка не очень удобно, да и падает давление со временем, что не может не сказываться на качестве нанесения лакокрасочного покрытия… ладно, с этим потом. Главное, что ранее возникшая мысль чуть трансформировалась, причём в лучшую сторону – пожалуй, побью противника его же оружием. Думаю, разобраться с управлением будет несложно. А под шумок ещё и дополнительное представление устрою, типа, я случайно, по незнанию.
Какое-то время ушло на то, чтобы отыскать в куче хлама в дальнем углу бокса что-то, более-менее похожее на табличку, а именно, кусок пластиковой облицовочной панели. Тёмно-серой, но это как бы пофиг. Главное, в трофейной приблуде есть и белый, и жёлтый, и даже голубой с розовым. Хм, а ведь это стандартная палитра для цветных принтеров! Ну, кроме белого. Впрочем, и чёрный в наличии. И все в маленьких таких мензурках, смахивавших на дробовые патроны двенадцатого калибра. Осталось только разобраться, куда тут нажимать. Но этим я занялся в непосредственной близости от пленника, шуганув трущегося о его штанину Сигизмунда – надо же, явился! – и установив второй стул прямо перед ним. Каюсь, намеренно, ибо в процессе освоения гаджета окатил граффитчика и жёлтым, и голубым, и розовым. Последним даже рожу зацепил, тогда как предыдущими заляпал исключительно худи. По сути, самого превратил в бездарное граффити, но мне для первого раза простительно. Потом, проигнорировав возмущённые вопли Хавьера, уверенным движением переключил краскопульт на белый цвет и принялся выводить на пластике некую надпись, старательно шифруясь от невольного зрителя. От усердия даже губу прикусил, не забывая гнусно ухмыляться. И уже через пару минут развернул табличку текстом к заинтересованному лицу:
– Ну как тебе?
– Мля-а-а-а! – оценил Зигги, ткнувшись носом в первую букву и недовольно фыркнув – краска отчаянно воняла.
– А… что это? – невольно пригляделся Хавьер к табличке.
– Это тебе! – торжественно объявил я. – Знаешь, картинки с приколами про котов? Типа, фотка, а в лапах картонка с перечнем косяков: ел какашки из лотка, закапывал мышь в хозяйской кровати, доводил до белого каления шпица? Вижу, знаешь! А это вот твой приговор, - одарил я пленника лучезарной улыбкой. – Прикольно же?
– Да ты офигел, пендехо?! – возмутился парень. – Да меня же после такого! Тут даже слуха достаточно!
– Ну вот, а говоришь, не знаешь анекдот про строителя Джона, - усмехнулся я, аккуратно пристроив на коленях у Хавьера табличку, надпись на которой гласила, что обладатель оной вступал в противоестественные связи с овцой. Что характерно, на испанском и в предельно грубой форме, чтобы уж наверняка все заинтересованные лица поняли. – Но ты не переживай, у меня ещё вторая сторона есть, и она свободна. Пока. Кстати, а кого ты ещё предпочитаешь в качестве половых партнеров? Чита не подойдут, даже не уговаривай!
– Вот ты!..
– Не дёргайся, дружок, не дёргайся! – навёл я на бедолагу смарт. – Вот так! Улыбочку! Молодец! Всё, отдавай табличку! Ну-ка, не падай! – удержал я стул и легонько воткнул кулак Хавьеру в «солнышко». – Не хватало ещё, чтобы ты башку разбил! Кого я тогда шантажировать буду? Никакого понятия у людей, всё лишь бы нагадить!..
Со второй надписью возникла заминка, по той простой причине, что я имел весьма туманное представление о животном мире Роксаны в целом и колонии в частности. Пришлось залезть в сеть, но после этого дело пошло веселей: я испоганил ещё в общей сложности полторы таблички – чистую сторону первой и не поленился отыскать ещё один кусок пластика. Зато теперь у меня в смарте поселились целых четыре фотки окончательно скуксившегося Хавьера с четырьмя же независимыми компрометирующими надписями, из которых следовало, что оный Хавьер предавался греху не только с овечкой, но ещё и со свинкой, коровкой и – самое страшное! – собачкой породы болонка. Продемонстрировав клиенту фотки и для проформы поинтересовавшись, устраивает ли его их качество, я спрятал смарт в карман, снова устроился на стуле напротив пленника и вперил в него тяжёлый взгляд:
– Ну что, поганец, теперь поговорим серьёзно?
– О чём, пендехо?! – угрюмо буркнул тот.
– О твоей дальнейшей судьбе, омбре, - любезно пояснил я. – Как дальше жить-то думаешь? С этаким-то багажом?
– Да пошёл ты! – сплюнул Хавьер.
И упрямо тряхнул лохмами в разноцветных потёках.
– Эх, взять бы тебе, да уе… - отставить! – рожу начистить! – мечтательно вздохнул я. – Но нельзя. Будущих сотрудников принято сначала мотивировать, и только потом запугивать. В том числе и угрозой физического насилия.
– Чего?!
– Бить, говорю, тебя буду. За провинности.
– Да не! Я не об этом! Сотрудников?!
– А, вон ты о чём! – рассмеялся я. – Конечно! Или надо было сказать «рабов»? Хотя тебе социально ближе понятие «пеон», я полагаю?
– За еду работать не буду! – огрызнулся Хавьер. – И никакой «мокрухи»!
– Но в целом возражений не имеешь? – ухватил я суть.
– Э-э-э… а куда мне деваться?
– Я рад, что ты, омбре, начал демонстрировать зачатки разума. Продолжай в том же духе, пожалуйста. И не вздумай меня разочаровать.
– Что надо делать?! – скривился, как от чего-то горького, пленник. – Кого побить?
– С этим я и без тебя справлюсь, - отмахнулся я. – Работать будешь по специальности, то бишь художником.
– Кем?! – натурально прифигел парнишка. – Ху… кем?!
– Художником, - с бесконечным терпением в голосе повторил я. – Мазилой, бумагомарателем, мангакой… тьфу, прости, господи! У тебя, вон, гляжу, и инструмент имеется!
– Да не художник я! – испуганно отпёрся Хавьер. – Так, граффити балуюсь!
– Вот! Уже достаточно! – констатировал я. – Значит, и с рекламным баннером справишься. И с листовкой. И даже, не побоюсь этого слова, со стикером.
– Да ну нафиг…
– А куда тебе деваться? – окончательно припёр я пленника к стенке, причём его же главным аргументом. – Не умеешь – научим. Не хочешь – заставим. Ну и, конечно же, простимулируем материально и физически.
– Всё-таки бить будешь?
– Не исключено, - кивнул я. – Но в основном деньгами. Работа сдельная, по индивидуальным заказам. А там, глядишь, и сам втянешься. Тогда – возможно! – возьму на зарплату.
– А оно мне надо?!
– Матери пожалуюсь.
– Чёрт… - сник пленник, и сразу же просиял: - Да ты же её не знаешь!
– Думаешь, сложно будет отыскать по приметам? – хмыкнул я. – Порто-Либеро всего лишь большая деревня, все всех знают. Так что не тешь себя пустыми иллюзиями. Я тебе предлагаю взаимовыгодное сотрудничество, причём абсолютно законное, о чём такая шпана, как ты, может только мечтать! А ты отказываешься! Как думаешь, что она на это скажет?
– Вот ты урод… моральный!