Концы узла
Шрифт:
– Рты закройте, говоруны! Нечего впустую языками молоть! Если в городе каждая пальба будет заканчиваться несколькими клиентами для «Скорой», то никаких машин не хватит, чтобы вывозить вовремя!
Услышав от врача о раненом в помещении консьержки, Акламин сообразил, что это может быть Корозов. Двинулся к подъезду. Дверь в помещение была распахнута. Перед нею стоял с охранниками Исай, прибывший несколько раньше. Внутри помещения Аристарх увидел сначала Ольгу, а потом сидевшего в кресле Глеба. Сбоку от них со страдальческим лицом стояла консьержка. По сути, обстоятельства сложились так, что Глеб остался единственным участником событий, а, может быть, и свидетелем, если среди жильцов не найдется еще кто-то, кто по горячим следам мог что-то рассказать.
– Не надо, Оля, я сам.
Видя, что Аристарх ждал от него полной информации, он нахмурился, легкая морщинка тронула щеку. Что он мог сказать? Совершенно ничего, самую малость, которая вряд ли чем могла помочь оперативнику. Напрягай не напрягай мозги, память ничего воспроизвести не сможет, потому что все, что было в ней, это то, как, выйдя из подъезда, он полной грудью вдохнул утренний воздух. А затем услышал крик водителя, потом неожиданный рывок охранника бросил его на асфальт. Кто стрелял из машины, не видел. Кто мог организовать покушение, даже не представлял. Никаких фамилий в голове не всплывало. Откуда подул смертельный ветер – ума не приложит.
По обыкновению достав записную книжку, Акламин раскрыл ее, но через некоторое время захлопнул, так ничего не записав. Только сделал короткий вывод:
– Покушение было неудачным, поэтому может повториться, – глянул в дверной проем, за которым стоял Исай. – Мотай на ус, начальник охраны.
На узком лице Исая не дрогнул ни один мускул, лишь тень проползла по впалым щекам. Он был собран и спокоен, как бывает хладнокровным человек, который знает, каким образом должен действовать. Разумеется, очень плохо, что пострадали люди, просто хуже некуда, между тем, главная задача охраны при этом нападении выполнена: Корозов жив. Но не прислушаться к предостережениям Аристарха нельзя. Посему охранение должно быть усилено и начата работа по поиску нападавших и их заказчиков.
Рука Корозова отяжелела, висела, как плеть, плечо сильно ныло. Известия о тяжелых ранениях его водителя и охранника расстроили Глеба. «Скорая» увезла их. Корозова посадили в машину Исая и повезли в больницу. Ольга, как была в халате и домашних тапочках, так и отправилась вместе с мужем. Охранники Исая подключились к операм по опросу свидетелей, методично обходя все квартиры. Скоро появился свидетель, который, услышав за окном перестрелку, с третьего этажа наблюдал за происходящим. Из окна своей квартиры он видел, как велась перестрелка между Николой и парнем в черной рубашке, как водитель внедорожника потом выстрелил в Лешу, после в Николу, а затем вышел из авто, приблизился к парню в черной рубашке и выстрелил ему в лоб. Далее скрылся за угол дома.
Итак, стали ясны многие детали происшествия. Кроме того, стало очевидным, что стрелком был парень с пулевым отверстием во лбу. Его просто убрали, как не выполнившего своей главной задачи и как лишнего вероятного свидетеля. Водитель внедорожника элементарно заметал следы. Возможно, при любом исходе дела, стрелку изначально была определена черта жизни.
Все начиналось как всегда.
4
Прооперировали Глеба под местным наркозом сразу после Николы и Леши. Вытащили пулю. Врач, долговязый молодой человек, чуть сутуловатый, в белом халате, маске и колпаке, после операции, когда Корозов был еще на операционном столе, заметил:
– Повезло сегодня всем троим. Жить будете.
– Жить обязательно надо, – отозвался Глеб, – чтобы найти и наказать того, кто все это организовал.
– Такой разговор не годится! – сказал врач, моргая глазами, над которыми сдвинулись к переносице черные брови. – В больнице надо лечиться. Сначала встаньте на ноги, а там хоть на луну летите.
– На луну нам ни к чему, здесь дел хватит, – улыбнулся Корозов.
Его отвезли в отдельную палату. Ольга помогла лечь на кровать. Повесила вещи в шкаф. Все
Сев на стул возле кровати, Ольга притихла, взяла Глеба за руку и держала, не отпускала. Лицо ее выражало спокойствие. Волнения как будто остались позади. Впрочем, по вздрагиванию пальцев жены Глеб чувствовал, что внешнее выражение спокойствия вовсе не отвечало внутреннему состоянию. Конечно, операция прошла успешно, теперь он пойдет на поправку, рана со временем заживет. Но Глеба, и он был уверен, что жену тоже, точили мысли о том, как будут развиваться события дальше, какого продолжения ждать в начавшейся с покушения истории. В полной неопределенности надеяться на внутренний покой в его душе и в душе Ольги не приходилось.
Из коридора вошел Исай. Корозов перевел глаза на парня.
– Поставил охрану у двери! – коротко доложил тот.
– Узнай, как там ребята, – попросил Глеб.
– Уже узнал. Спят. Наркоз еще действует, – проговорил он.
– Организуй охрану Ольге, пока я буду в больнице! Круглосуточную! – распорядился Корозов. – Хорошую охрану! Головой за Ольгу отвечаешь!
– Уже организовал! Ребята ждут внизу! – посмотрел на Ольгу Исай.
– Может, не надо? Может, это лишнее, Глеб? – неуверенно произнесла она.
– Ничего лишнего сейчас нет, Оленька. Все правильно. Ты ведь это лучше меня знаешь. Мы с тобой не новички в таких делах. К сожалению, – вздохнул Глеб.
В эту минуту зазвонил телефон Исая. Он достал его из кармана осенней куртки, глянул на дисплей, сказал Корозову:
– Акламин звонит, Глеб. Наверно, про тебя будет спрашивать.
– Дай-ка я сам переговорю с ним, – протянул руку Глеб. Взял телефон, поднес к уху.
– Как дела у Глеба, Исай? – раздался голос Аристарха.
– Да какие дела могут быть в этой больничной клетке? – вместо Исая сдержанно отозвался Корозов, хотя желваки на скулах заходили. – Знать бы, кто заказал меня, голову оторвал бы! Я чувствую, он где-то рядом, дышит мне в лицо и в затылок. Найди его, Аристарх, пока я прохлаждаюсь на больничной койке. Исай с ребятами поможет тебе, если надо. Не думай, я лежать спустя рукава не намерен! Исаю сейчас придется крутиться, как волчку! Будем параллельно с тобой искать этого негодяя! Я буду позванивать тебе! Так что настрой у меня боевой! Не на того нарвались, подонки! – чуть помолчал, слушая следующий вопрос Акламина, ответил. – Ольга рядом со мной!
Разумеется, волнуется, хоть старается не показывать вида. Исай организует ее охрану! – опять выслушал, что проговорил ему Аристарх, сказал в заключение. – Хорошо. Держи меня в курсе! – и отключил телефон, вернул его начальнику охраны, спросил. – Все понятно? – и когда Исай кивнул в ответ, выговорил. – Порыскай, Исай, как следует. Если мы его не опередим, он снова какую-нибудь пакость устроит!
5
Через несколько часов того же дня Козырь с бинтом и пластырем на плече, шее и щеке, с висевшей левой рукой, потерянным лицом, беспокойно сидел на стуле перед Вадимом Хичковым, упираясь ногами в пошарпанный пол. Тот стоял у окна, задернутого легкими шторками. В светлом костюме и белой рубашке. Был он среднего роста, крепкого сложения, с пронзительным взглядом, щекастым лицом, чуть отвислой нижней губой и резким чеканным голосом, который, впрочем, повышал он редко. По природе Вадим был жестоким человеком. В детстве он с легкостью и даже внутренним удовлетворением топил в ведре с водой слепых котят, с удовольствием препарировал кошек и щенков, и с любопытством копался в том, что вываливалось из брюшной полости. С возрастом такие наклонности не прошли, они перекинулись на людей. Все, кто на него работал, боялись Хичкова, знали, любой срыв в выполнении задания чреват серьезными последствиями для них.