Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)
Шрифт:
– Я тебя еще на Некрасова заприметил.
– На этот раз Сотник решил сказать правду.
– Ты туда на частнике подкатил, верно? Кстати, тебя там гэбисты пасли. Это тебе информация к размышлению.
– Гэбисты, говоришь?
– Бушмин призадумался.
– А ты сам-то кто будешь? Ангел небесный? И что ты делал на Некрасова?
– Я работаю в системе МВД, - уклончиво сказал Сотник.
– Убрал бы ты свой пистолетик, а? Еще пальнешь ненароком… Да и со стороны кто-нибудь может увидеть. Еще подумают, что у нас здесь разборка, и звякнут куда надо. Зачем тебе лишние хлопоты? Да и мне рядом с тобой светиться вовсе не с руки…
Как бы в подтверждение его слов, с Краснокаменной в арочный проход шумно вломилась компания подростков.
Было их человек семь, в возрасте от четырнадцати до шестнадцати. Один стучал по земле баскетбольным мячом.
Бушмин мгновенно переместил пистолет за спину. Малолетки, приметив в подворотне двух рослых мужиков, застывших в напряженных позах, разом притихли и мимо них прошмыгнули во двор. Бушмину отчасти было любопытно, что предпримет сейчас "топтун". Он мог воспользоваться случаем и, прикрываясь компанией подростков, выскользнуть из подворотни. Вскоре шум шагов затих. Филин остался.
– У тебя был шанс, Филин, - хмуро сказал Бушмин.
– Признаться, ты меня озадачил. Даже не знаю, что мне с тобой делать…
– Можно я закурю?
– спросил Сотник.
– Валяй, - милостиво разрешил Бушмин.
– Только не вздумай лапать ствол, договорились?
Глядя исподлобья на Бушмина, Сотник прикурил сигарету. Морпех по-прежнему держал его на мушке, с той лишь разницей, что руку с "ПСС" он просунул в расстегнутую сумку, болтавшуюся у него на плече. Теперь, если кто и увидит их со стороны, вряд ли заподозрит что-нибудь неладное.
– Я участвую в расследовании вчерашнего налета на автостоянку. Уверен, ты понимаешь, о чем речь.
– Сотник поперхнулся табачным дымом.
– Черт бы тебя побрал, Бушмин! Ты даже не представляешь, в какую историю вляпался! Откуда у тебя "винторез"? Не ты ли, случаем, подстрелил человека на проспекте Мира?
Бушмин отрицательно покачал головой:
– Я поспел только к шапочному разбору. О чем искренне сожалею…
– Может, скажешь, где ты разжился спецназовским стволом? Ну не на барахолке же ты его прикупил?
– Это военный трофей.
– А что в таком разе сталось с прежним владельцем?
Бушмин многозначительно хмыкнул.
– Сразу видно, что ты мент, Филин. Замашки у тебя ментовские. Да еще и большой наглец вдобавок. Здесь я задаю вопросы, понял? И хватит крутить хвостом! Ты мне начинаешь действовать на нервы! Насколько я понял, ты участвуешь в расследовании гибели Демченко? Выкладывай, что там произошло!
– Хочешь знать, как погиб твой приятель?
– Именно этого от тебя я добиваюсь уже битый час!
Сотник принялся излагать известные ему факты. Напряжение заметно спало, худо-бедно, но разговор между ними наладился. Бушмин воспринял сообщение хмуро и сосредоточенно. Хотя он явно не собирался пускать в ход оружие без веского повода, ледок отчуждения между ними не таял. Эти двое мало что знали друг о друге, никто из них не планировал этих переговоров; как это часто бывает, все случилось нежданно-негаданно, поэтому диалог выдался нервный и отличался повышенным давлением. Причем если Бушмин давил на своего нежданного пленника с позиции силы, надеясь разжиться ценной информацией, то его визави избрал путь психологического давления, одновременно пытаясь наладить с зкс-морпехом доверительный контакт.
Сотник прекрасно осознавал, что затеял рискованную игру. Без санкции руководства он не имеет права раскрывать перед Бушминым все карты, вот и приходится трепыхаться, как карась на раскаленной сковороде. Ни на секунду нельзя забывать, в каком положении находится нынче Бушмин. "Вервольфы" могут добраться до него в любой момент. Мужик он с виду стойкий, вдобавок ко всему и вооружен, но всякое может случиться. Неизвестно еще, как он себя покажет под пытками. Поэтому делиться с ним информацией следует крайне осторожно, ибо она может попасть в чужие уши.
Да и сам Сотник ходит нынче по лезвию бритвы. Ни на миг нельзя забывать о том, что его жизнь находится на кончике указательного пальца Андрея Бушмина.
– Короче говоря, как минимум одного из сволочей Демченко прихватил на тот свет с собой.
– Бросив под ноги окурок, Сотник тщательно растоптал его подошвой.
– Всего было их пять или шесть человек, в качестве транспорта они использовали темно-синий микроавтобус. Экипированы как спецназовцы. Труп погибшего боевика прихватили с собой.
– Как и полтора суток назад на Барнаульской.
– Неожиданно для себя Бушмин решил поделиться частью известной ему информации.
– Там тоже был синий микроавтобус марки "Фольксваген"… Похоже, в обоих случаях работала одна команда.
– Теперь давай поговорим о тебе, Бушмин, - после паузы продолжил Сотник.
– Положение у тебя аховое, в одиночку не выжить. Мы могли бы тебе помочь…
– Кто это "мы"?
– насторожился Бушмин.
– Я бы не хотел пока расшифровывать. К сожалению, не могу пока выдать тебе полный расклад, не имею на то права… Но зато могу предложить тебе взаимовыгодную сделку. Мы можем кое-что для тебя сделать. Для начала предоставим тебе надежное убежище. По всей видимости, придется тебя эвакуировать в Москву. Ты получишь соответствующие гарантии безопасности…
– Полагаю, данные услуги будут платными?
– с сарказмом произнес Бушмин.
– Ты не похож на альтруиста.
– Да, кое-что от тебя потребуется взамен предоставленной нами "крыши", - не стал отпираться Сотник.
– И в первую очередь ты передашь нам… штуковину, из-за которой на тебя охотятся эти люди. Кстати, она у тебя с собой? Или ты припрятал ее где-нибудь? Может, передашь ее прямо сейчас? На черта тебе эта вещица сдалась?
– "Штуковины", как ты выразился, у меня нет. Пришлось с ней расстаться… - Бушмин сплюнул под ноги.
– Пусть эти гады подавятся! Надеюсь, теперь они слегка утихомирятся.