Конец гармонии. Смерть лишь начало
Шрифт:
– Как же давно мы вот так с тобой не дрались, – сказал я и размял руки.
– Да…
– Прошло лет десять. Помнишь, как я почти всегда побеждал? – пришлось уточнить понимает ли он разницу в силе.
– Да.
– Надеюсь на этот раз ты наконец запомнишь, что я всегда побеждаю.
В тишине раздался первый удар. Тяжёлый, точный – он попал в челюсть, задел подбородок и немного подкосил Эрвина. Второй прилетел в губу, тупой брат чуть не промахнулся и лишь слегка задел меня, ведь был оглушён. Третий прилетел Эрвину прямо по верхней части щеки и вырубил его, хоть и сломал мне два пальца. Он упал с грохотом и странной улыбкой, как вдруг
– Мгхм-а-а-а… – промычал я и согнулся от боли.
Пальцы правой ныли и припухли, но левая всё ещё была в порядке. Я стоял около минуты, пока не привык к боли, а после взял Эрвина за шкирку и потащил вперёд.
Сквозь тёмные силуэты леса я тянул рыжеволосое тело минут семь. До Ласина и команды было недалеко, но с каждым шагом я всё сильнее чувствовал, что мышцы отказываются работать. Из-за того, что левая рука была слабее, я быстро устал, а дыхание стало тяжелым. Когда я пришёл, Ласин смотрел на меня, как на сумасшедшего. Скинув тупого брата перед ним, я лишь успел сказать:
– Я победил… Пора домой… – и упал без сознания.
Часть 2. Глава 6
Я знал, что время идеалов медленно сдавало свои позиции перед ненавистью, чувствовал, что месть обернется руинами, горами трупов и вдовами, что не смогут прокормить детей. И хоть разум считал, что нельзя плодить ненависть, душа долгое время не понимала, что тайно приветствовала её, ведь всегда, когда я ощущал гнев – я желал отмстить.
Погрузившись в бездну забвения, я внезапно ощутил, как сущность отделяется от бренного тела. Оказалось так, что душа воспринимала реальность совершенно иначе. Время и пространство потеряли всякий смысл, стали бежевой бесконечной бездной, что развернулась вокруг.
«Обещаю…»
Я взглянул на руки.
Кровь на них засохла, стала одним целым со мной. Она окрасила всё в тёмно-алый оттенок. От кончиков пальцев до конца кисти она продолжала забирать всё больше пространства, желала прорваться до локтей.
«Возможно именно это и значит быть сильным…»
Я вспомнил Сталлионград, поражение в столице Вестрии. Вспомнил, как вместе с друзьями из академии, выступил против дворян. Вспомнил как я бил Торрена, когда мне пришлось в очередной раз защищать его от задир. Вспомнил, как с Эрвином нам нравилось заставлять девочек раздеваться, как с Торреном я ходил на благотворительные вечера.
Как тяжело нам было, когда родители погибли…
«Торрен, где же ты теперь?»
Спустя мгновение всё постепенно исчезло. Я открыл глаза и очнулся на мягкой кровати. За окном было раннее утро. Вдруг я ощутил приятную тяжесть тела, что грело мой бок. В нос ударил терпкий аромат духов и знакомых благовоний. К коже прильнуло чье-то теплое сонное дыхание. Я обнаружил, что рядом спала Ауранция, нежно прижавшись ко мне. Аура обнимала мужественное тело руками и ногами, прямо как плюшевую игрушку.
Длинные изумрудные локоны королевы рассыпались по подушке, а пухлые губки были слегка приоткрыты. Они излучали невинность спящего младенца. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию, отчего я невольно забылся на мгновение, но после вспомнил о приличиях и о том, что утром гораздо больше охраны, чем горничных.
Неожиданно
Эрвин абсолютно не понимал, что такое мораль. Медленно пробуждался первобытный гнев:
«Блядский извращенец… Если ты делаешь то, что я думаю – я тебе ебальник снесу, клянусь королевой».
Я попытался осторожно высвободиться из цепких объятий Ауранции, но изумрудная королева лишь крепче вцепилась в меня. Она проурчала что-то и прижалась уже всем телом.
– Мама… Не надо… Не делайте этого… М-нгх… Пожалуйста…
Ауранции было тяжело. Королеве снился кошмар, который преследовал хрупкий разум уже очень давно. Я не мог бросить мою любимую в таком положении и решил остаться рядом.
Вокруг витал запах духов. Я устало вздохнул и позволил Ауранции сомкнуть кольцо из стройных ножек. Через мгновение ноги почувствовали, как она трётся снизу. Оттуда исходило тепло, что хотело поглотить меня, но разум был непреклонен. В конце концов, близость была частью моих обязанностей перед Аурой. Пока она видела во мне не столько любовника, сколько последнего верного защитника – Ауранция оберегала моё тело от пыток Кристализ. А я берёг сумрачный разум королевы от кошмаров и врагов.
Идиллия была грубо нарушена, когда дверь спальни со страшным грохотом распахнулась. На пороге стояла свирепая Аргиннис. Грозная фигура королевы Вракса, подобно скале, громоздилась в проеме и преграждала путь охране.
– Аура! Пустите меня дегенераты! Ауранция! – отбивалась она от охраны, словно от санитаров.
«Ну почему ты здесь… Ну у меня рука в гипсе… Ну пожалуйста…» – я молился, чтобы эта дура не начинала драку.
Аргиннис. Королева Вракса
Аргиннис была единственной дочерью предыдущей королевы Вракса, прямо как Кристализ. Могучее тело, рельефное и относительно мускулистое для девушки, излучало первобытную мощь и силу. Широкие плечи владычицы были способны свалить обычного мужчину с одного удара. Я видел, как кулаки Арги, подобно кувалдам, вдребезги разбивали камень. Она очень любила единоборства, двигалась порывисто, как ураган сметала все пути – такой была королева самого неспокойного региона.
Лицо Аргиннис можно было назвать грубым в сравнении с Аурой, но, вопреки распространенному мнению, оно не было отталкивающим. Резкие скулы и тяжелый подбородок хоть и придавали Аргиннис остроту отточенного клинка, но грубоватые черты смягчались живостью алых глаз. Пухлые, чувственные губки и вовсе находили фанатов по всей Гегемонии.
Пожалуй, единственным тонким местом в Арги была бедная головушка. Мышление королевы было подобно младенцу – примитивное, импульсивное. Она легко поддавалась вспышкам ярости, не видела очевидных вещей и принимала сомнительные решения. Аргиннис было достаточно случайной ссоры, чтобы беспричинно затеять драку. Я считал, что глупая и столь манящая девушка не должна была стать королевой.