Конец главы
Шрифт:
На столе Хилери он нашел расписание. На Петуэрт был поезд в 8.50, следующий в 9.56. Времени мало! И Эдриен, поглядывая на дверь, снова стал ждать. Торопить Хилери бесполезно - тот мастер экономить минуты.
– Ну?
– спросил он, когда дверь открылась.
Хилери покачал головой:
– Все впустую. Ни в больницы, ни в полицию никого не доставляли, там ничего не знают.
– Тогда остается вокзал, - бросил Эдриен.
– Поезд будет через двадцать минут. Можешь ты выехать немедленно?
Хилери взглянул на письменный стол:
– Не
Эдриен крупными шагами пустился на розыски такси. Он поймал машину, съезжавшую с Юстен-род, велел шоферу развернуться и стал ждать. Вскоре он заметил худую темную фигуру бегущего к нему Хилери.
– Давно я не тренировался!
– выдохнул тот и сел в автомобиль.
Эдриен заглянул в окно шоферской кабины:
– Вокзал Виктория. Гоните вовсю!
Рука Хилери сжала его локоть:
– Помнишь, как мы взбирались в тумане на Кармартен Вэн сразу после войны? Это была наша последняя прогулка с тобой, старина.
Эдриен вытащил часы:
– Боюсь, не поспеем. Ужасное движение.
Они сидели молча и подскакивали при каждом судорожном рывке такси вперед.
Вдруг Эдриен заговорил:
– Однажды во Франции я проезжал мимо maison d'alienes, [10] как их там называют. Никогда не забуду. Огромное здание вдоль железной дороги, по всей длине фасада решетка, и к ней прижался какой-то бедняга: руки подняты, ноги раздвинуты, вцепился в прутья, как орангутанг. Что такое смерть в сравнении с этим? Снизу - мягкая чистая земля, сверху - небо. Теперь я бы даже предпочел, чтобы Ферза нашли в реке.
– Это еще не исключено, так что наша попытка довольно безнадежна.
– Осталось три минуты. Опоздаем, - пробормотал Эдриен.
Однако в последний момент шофер, верный национальному характеру, развил противоестественную скорость. Машины, преграждавшие дорогу, словно растаяли перед такси, которое одним броском подкатило к вокзалу.
– Справься в первом классе. Я - в третий: священнику скорее скажут, бросил на бегу Хилери.
– Нет, - возразил Эдриен, - если он уехал, то в первом. Спроси там. В случае сомнений главная примета - глаза.
Эдриен увидел, как брат просунул худое лицо в окошечко и сейчас же отдернул голову.
– Он взял билет!
– крикнул Хилери.
– На этот поезд. До Петуэрта. Быстрей!
Братья ринулись вперед, но не успели достигнуть турникета, как состав тронулся. Эдриен рванулся вдогонку, но Хилери поймал его за руку:
– Брось, старина, все равно не поспеем. Он только заметит нас, и все будет испорчено.
Понурясь, они побрели к выходу.
– Потрясающая догадка, старина!
– сказал Хилери.
– Когда этот поезд прибывает туда?
– В двенадцать двадцать три.
– Тогда можно поспеть машиной. Деньги у тебя есть?
Эдриен пошарил в карманах и уныло ответил:
– Восемь шиллингов шесть пенсов.
– У меня тоже всего одиннадцать. Дело дрянь! Стой, придумал: берем такси и едем к юной Флер. Если ее автомобиль на месте, она нам не откажет. Отвезет нас или Майкл или она сама. Нам нельзя связывать себя машиной, когда приедем.
Эдриен, слегка ошарашенный верностью своей догадки, только кивнул.
На Саут-сквер Майкла не оказалось, но Флер была дома. Эдриен, который знал ее гораздо хуже, чем Хилери, был поражен той быстротой, с какой она оценила ситуацию и вывела машину. Через десять минут они уже были в пути. Флер сидела за рулем.
– Поедем через Доркинг и Пулборо, - объявила она, обернувшись к братьям.
– За Доркингом можно дать скорость. А что вы будете делать, если найдете его, дядя Хилери?
Этот простой, но неизбежный вопрос заставил братьев переглянуться. Флер, казалось, затылком почувствовала их растерянность. Резко затормозив перед подвергавшейся опасности собакой, она повернула голову и посоветовала:
– Вы бы все-таки обдумали это, прежде чем двинемся.
Эдриен перевел взгляд с ее энергичного личика - подлинного воплощения спокойной, жесткой, уверенной в себе молодости - на длинное проницательное лицо Хилери, умудренное многим пережитым и все-таки не ставшее жестким, и промолчал: пусть отвечает брат.
– Едем, - отрезал Хилери.
– Обстоятельства подскажут.
– Когда будем проезжать мимо почты, остановите, пожалуйста, - попросил Эдриен.
– Хочу послать телеграмму Динни.
Флер кивнула:
– На Кингз-род есть почта. Мне тоже где-нибудь придется заправляться.
Автомобиль нырнул в поток машин.
– Что сообщить в телеграмме?
– спросил Эдриен.
– Писать насчет Петуэрта?
Хилери покачал головой:
– Телеграфируй просто: напали на верный след.
Когда они отправили телеграмму, поезду оставалось два часа ходу.
– До Пулборо пятьдесят миль, да за ним еще пять, - прикинула Флер. Не знаю, хватит ли горючего. Ну, рискнем, а в Доркинге увидим.
С этого момента она целиком отдалась езде и была потеряна как собеседница, несмотря на то что автомобиль, как известно, представляет собой небольшой закрытый салон.
Братья молчали, не сводя глаз с часов и спидометра.
– Не часто мне случается совершать загородные прогулки, - мягко заметил Хилери.
– О чем задумался, старина?
– Решительно не понимаю, что мы будем делать.
– Если бы при моей работе я обо всем думал заранее, я не протянул бы и месяца. В трущобном приходе ты, как в джунглях, окружен дикими кошками и приобретаешь что-то вроде инстинкта, на который и остается полагаться.
– У меня нет твоей практики: я живу среди мертвецов, - ответил Эдриен.
– Наша племянница хорошо ведет машину, - вполголоса сказал Хилери. Взгляни на ее затылок: воплощенная жизнеспособность!
Затылок - круглый и коротко подстриженный - держался на белой шее изумительно прямо и убедительно доказывал, что тело пребывает под острым и точным контролем мозга.