Конец игры
Шрифт:
Лутий вежливо поклонился и отступил, не желая мешать разговору своего правителя. А тот ловко отобрал так и не тронутый бокал с вином у своей спутницы и небрежным жестом вручил его одному из слуг.
– Я хочу тебя представить, – ответил он на невысказанный вопрос в глазах девушки. – А то тебе пришлось выслушать имена и титулы всех присутствующих здесь. Но никто из них не знает, с кем имел честь общаться.
– Это обязательно? – нервно поинтересовалась Эвелина, разглаживая несуществующие складки на поясе.
– Не беспокойся, это не займет много времени, – с улыбкой
Эвелина до боли прикусила губу, пытаясь успокоиться. Гордо вздернула подбородок, оглядываясь. Незнакомые лица сливались в одно сплошное белое пятно. Навязчивый гул многочисленных разговоров неожиданно стих, стоило правителю лишь поднять руку вверх, призывая к вниманию.
– Друзья мои.
Негромкие слова императора разнеслись по всему залу. Эвелину всегда поражала эта способность Дэмиена. Он чрезвычайно редко повышал голос, однако всегда мог сделать так, чтобы его услышали при любом скоплении народа.
– Друзья мои, – повторил правитель. – Позвольте представить вам мою избранницу на этот вечер. Эвелина из рода Старшего Бога, ныне уже несуществующего. И будущая императрица.
Девушка поднесла руку ко рту, сдерживая невольное восклицание. Нет, этого просто не может быть! Она, верно, ослышалась. Дэмиен сам говорил, что император не имеет права создавать семью. Это против правил Пятого рода.
Тишину зала нарушил тихий хрустальный звон, с которым разбился бокал, выпавший из рук одного из слуг. И от этого звука, казалось, зал ожил. Всколыхнулся гулом и вновь замер, стоило Дэмиену лишь недовольно вскинуть бровь.
– Спокойнее, друзья мои, – произнес он, широко улыбаясь. – Я знаю, что вас сейчас мучает множество вопросов. На самые главные отвечу сам. Я намерен провести свадебную церемонию в первый день лета.
– Но ваше величество! – Вперед выступила высокая худощавая женщина в наглухо закрытом черном платье. – Правители Рокнара никогда не связывали себя брачными узами. Это противоречит традиции!
– И что? – сухо поинтересовался Дэмиен. – Традиции рождаются и умирают. Их создают люди, и никто иной.
– Но… – Женщина растерянно оглянулась на безмолвно стоящих придворных, словно умоляя о поддержке.
– Что «но»? – перебил ее Дэмиен с нескрываемым раздражением. – Моя милая Миера, смею вам напомнить, что за прошедший год в империи произошли существенные перемены. Многие незыблемые прежде традиции и законы были заменены новыми. Да что там говорить, если даже Совет Высочайших оказался распущен. Или вопросы личной жизни правителя значат больше этих перемен?
Женщина сильно побледнела под пристальным взглядом императора. Тонкие губы сложились в одну бескровную линию. Казалось, будто несчастная находилась сейчас на грани обморока.
– Так вот, милая моя Миера, – продолжил Дэмиен, видимо, не испытывая ни малейшего сочувствия к придворной даме. – Позвольте мне самому решать все вопросы, связанные с моим намерением завести семью. Если боги не одобрят такого отступления от многовековых традиций, то именно я буду держать перед ними ответ.
Женщина склонилась в глубоком поклоне и как-то боком скользнула на прежнее место.
– Больше ни у кого возражений нет? – громко спросил император.
Молчание было ему ответом. Эвелина тщетно пыталась выдавить из пересохшего горла хоть какой-нибудь звук, показать, что не желает становиться супругой Дэмиена. Но рот словно заткнули невидимым кляпом.
Дэмиен оглянулся и подарил девушке чарующую улыбку, когда она в очередной раз мысленно призвала все возможные проклятья на его голову. Это лишь утвердило Эвелину в худших подозрениях. Император наверняка догадывался, что она постарается учинить скандал, узнав столь неожиданную весть. Вот и обезопасил себя. Пленница не имела возможности пошевелить даже пальцем. Она застыла недвижимым каменным изваянием под перекрестием множества взоров.
– Отлично.
Император неспешно подошел к девушке и привлек ее к себе хозяйским жестом. В темных глазах Эвелины полыхнуло мрачное зарево бешенства.
– Веселитесь, друзья мои, – проговорил он, посмотрев на притихших придворных. – А я с удовольствием открою танцевальный вечер вальсом с моей избранницей. Музыку!
Эвелина не смогла удержаться от недовольной гримасы, когда руки императора плотно обхватили ее за талию.
– Не хмурься, – шепнул ей император. – Тебе не идет. Сейчас на тебя смотрит столько народа! Хотя бы притворись, что счастлива.
– С какой стати? – так же тихо ответила девушка. Язык с трудом повиновался ей. Слова выходили с некоторым опозданием, будто кто-то строго контролировал ее. – Вы вновь принялись за старое? Вновь решили действовать принуждением?
– А ты разве недовольна? – Дэмиен укоризненно покачал головой. – Дорогая моя, тебе дается возможность стать императрицей! Моей законной женой и матерью моего ребенка – наследника престола!
– И что? – грубо перебила его Эвелина. – Меня не прельщает ничто из перечисленного вами.
– И все же тебе придется смириться. – Светлые глаза императора заледенели. – И я не желаю это обсуждать!
Чужая воля опять парализовала разум девушки. Остаток вечера запомнился ей плохо. Кажется, она много танцевала и еще больше фальшиво улыбалась. Кажется, принимала чьи-то поздравления и послушно льнула к плечу Дэмиена, играя роль влюбленной невесты. Головная боль, утихшая было к началу приема, вновь застучала молоточками в висках. В глазах то и дело темнело от накатывавшей волнами слабости и дурноты. Но император жестокосердно не давал Эвелине и секунды передышки.
Она не запомнила, как и когда закончился прием. Из памяти выпал изрядный кусок вечера. Просто пленница вдруг обнаружила, что сидит у себя в комнате. Точнее, полулежит в кресле, а молоденькая служанка сноровисто выбирает из ее волос многочисленные шпильки.
В комнате царил полумрак, особенно приятный после яркого магического света парадного зала. Лишь на столе одиноко чадила свеча, которая была не в состоянии справиться с чернильным мраком, плескавшимся в углах покоев. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Эвелина не сразу заметила Дэмиена, неподвижно стоявшего около окна и задумчиво смотрящего на ночной город.