Конец империи
Шрифт:
Когда тасконец обернулся, в его глазах застыла сама смерть. С ужасным криком гвардеец бросился на врагов. Воина встретили сразу три копья. Оцепенение спало, и союзники ворвались в спальню. Впрочем, после гибели Яроха гвардейцы почти не оказали сопротивления и были заколоты довольно легко. Они совершили своего рода ритуальное самоубийство. Разъяренная толпа устремилась в тайное подземелье правителя. Вскоре оттуда послышались истеричные вопли. На белый свет вытащили крючковатого, пышущего ненавистью и злобой, коротышку.
Вслед за ним вывели еще
Союзники плохо знали, кем являются эти люди, и потому жесткие меры пока не применяли. Но стоило пленникам показаться на улице, как тысячи голосов исступленно завопили:
— Злаун! Палач!
Появляется следующий оливиец и реакция на него была такой же.
— Фолон! Убийца!
Стоявшие в стороне земляне удивленно переглянулись.
— Похоже, перед нами — свита арка, перехватившая власть у Коуна, — проговорил де Креньян. — А где же сам Ярох?
— Мертв, — вставил один из сотников. — Телохранитель заколол его собственной рукой. Не хотел, чтобы правителя судил народ.
— Хорошо, когда у человека есть хотя бы маленькая группа преданных сторонников, — задумчиво вымолвил Тино. — Судя по всему, у этих мерзавцев нет ни друзей, ни верных телохранителей.
— О Злауне я слышал много ужасного, — произнес Стюарт. — Убийца и садист. Он считался придворным лекарем, а по сути дела был просто мясником. По его приказу у матерей отбирали новорожденных детей. Изувер экспериментировал с кровью младенцев. Тела несчастных жертв Злаун скармливал мутантам-каннибалам. Количество замученных им людей не поддается исчислению.
— А кто второй? — поинтересовался Нелаун.
— Фолон, — задумчиво сказал Пол. — Верховный судья. Прославился огромным количеством смертных приговоров. Все имущество «преступников», естественно, отбиралось в пользу Яроха.
В этот момент огромная толпа ринулась на пленников. Ценой огромных усилий солдатам удалось защитить приближенных арка от самосуда.
Самыми рьяными и настойчивыми оказались женщины. Увидев ненавистных им людей, тасконки совершенно обезумели.
Желание рассчитаться с убийцами было непреодолимо. Они тянули руки к пленникам, пытаясь вырвать им волосы или выцарапать глаза.
Чтобы хоть как-то успокоить горожан, вперед выступил вождь Сорла.
— Друзья! — громко выкрикнул Сток. — Я понимаю ваши чувства. Эти изверги принесли Оливии много горя. И поверьте мне, они понесут суровое наказание. Но надо провести тщательное расследование. Завтра в полдень на площади состоится суд. Вы сами вынесете приговор преступникам.
Речь Нелауна угомонила мужчин, но не оказала почти никакого воздействия на женщин. Они по-прежнему, с воплями и визгом, рвались к приближенным Яроха. Лишь когда пленников увели обратно во дворец, а возле входа заняли оборону солдаты с выставленными, вперед копьями, толпа начала понемногу расходиться.
Олесь повернулся к Стюарту:
— Пол, допроси мерзавцев. Может, расскажут что-нибудь важное. О грязных делах свиты арка мало что известно.
Шотландец утвердительно кивнул. Вместе с ним ушли Воржиха и Саччи.
Русич с тревогой огляделся по сторонам. Всюду валялись окровавленные трупы.
Среди покойников были и воины арка, и союзники, и обычные горожане. На такой жаре мертвые тела разлагаются быстро. Тут же появились тучи насекомых-падальщиков.
Погибших бойцов следовало немедленно похоронить. Впрочем, это понимали все. Двести человек, выделенные вождем Сорла, копали огромные могильники за чертой города.
Но их оказалось мало. Катастрофически не хватало инструментов, и работа продвигалась очень медленно.
Храбров, Аято и де Креньян неторопливо двинулись в обход Наски. Увиденное потрясло землян.
Лужи крови, брошенное оружие, трупы людей, застывшие в разных позах, умирающие, беспомощно испускающие дух под палящими лучами Сириуса.
В некоторых местах, там, где шли самые ожесточенные бои, убитые лежали сотнями, образуя непроходимые завалы.
По улицам бродили солдаты союзников в поисках своих товарищей. Найденных раненых немедленно несли в лазарет, развернутый Салан у восточных ворот.
Боевой пыл уже угас, и бойцов арка никто не добивал, но и помощи им не оказывали. Бедняги, мучаясь от жажды и потери крови, слабо стонали.
К счастью, удалось потушить пожары. Лишь кое-где еще дымились обугленные бревна городской стены и руины зданий.
Тем не менее пятая часть города была полностью уничтожена. Огромные пространства представляли собой сплошную черную полосу.
Ветер поднимал в воздух облака пепла и сажи. Они забивали рот и горло, не давая дышать.
Среди этого ада лежали груды обгоревших черных скелетов. Кем являлись покойники — союзниками или гвардейцами Яроха — уже не имело значения.
— Бог мой, сколько людей сегодня погибло!.. — с трудом вымолвил Олесь.
— Это еще, что, — с горечью возразил Жак. — Сходи, посмотри, что творится у северной стены. Там защитники отбили шесть наших атак.
Земляне сделали небольшой крюк, и вышли к восточным воротам.
Сразу у моста расположился целый городок из палаток и навесов. Количество раненых шокировало.
Нескончаемой вереницей на операционные столы поступали все новые и новые воины.
Заметив друзей, к ним навстречу направилась Линда. Ее белый халат приобрел густой красный цвет, по лицу текли крупные капли пота, а руки слегка тряслись.
— Ты плохо выглядишь, — взволнованно сказал маркиз.
— Еще бы! Одиннадцать операций за четыре часа. Я даже не зашиваю раненых, это делают девушки, — огрызнулась аланка, нервно сдергивая с пальцев перчатки.
Не обращая внимания на мужчин, Салан достала из кармана шприц и вколола его себе в бедро. На мгновение она замерла, закрыла глаза, ее руки бессильно опустились вниз. Но вот щеки порозовели, веки резко поднялись, в зрачках вспыхнули бешеные огоньки.
— Опять стимуляторы! — догадался Тино.