Конец материи
Шрифт:
– Похоже, толпа ведет себя довольно настойчиво,- сказал он в своей необычной манере, в которой изысканный британский акцент странным образом сочетался с индийской напевностью.
– Черт возьми, разве работники прииска не могут…
– Полагаю, что в толпе найдутся и работники прииска, - без всякого выражения заметил Патил.
– Началась драка.
– Может, нам…
– Нельзя терять времени.
– Сингх велел им садиться в машину.
– Воспользуемся случаем.
– Но мы могли бы…
– Аспиранты пошли на это ради вас. Не забывайте об этом.
Клэй не отрывал взгляда от дерущихся, пока машина не перевалила за гребень холма. Патил объяснил, что они уже много месяцев совершают такие набеги на главный вход, чтобы отвлечь фанатиков от бокового.
– Это было необходимо для того, чтобы облегчить прибытие иностранного инспектора, - закончил Патил.
Клэй неловко поблагодарил его за такое внимание к деталям. Он хотел также выразить озабоченность в связи с тем, что аспирантам приходится переживать побои, чтобы обеспечить ему прикрытие, но что-то в небрежном отношении индусов к этому заставило его прикусить язык.
Боковой вход на прииск Колар представлял собой широкий сарай, покрытый жестяной крышей и похожий на приплюснутый ангар. Внутри его металлические конструкции выглядели так причудливо, что казались Клэю порождением фантазии строителей, а не законов механики. Между покрытыми ржавчиной стальными подпорками небрежно свисали провода и мерно гудели. Легкий ветерок шевелил волосы Клэя и наполнял ноздри уже привычным зловонием.
По стойкам прыгали и верещали обезьяны. В сарай вошли при «еловека с ящиками. Провода зажужжали. Конструкция над головой начала потрескивать и пощелкивать. Внезапно Клэй понял, что все это невообразимое сооружение, «лялось не чем иным, как сложно устроенной лебедкой, которая пришла в движение и начала тянуть откуда-то из глубин шахты подъемную клеть. Стальная решетка стонала, как будто догадывалась, какую тяжесть ей предстоит поднять.
Когда клеть появилась на поверхности, Клэй увидел, что она представляет собой огромный ящик, который страшно дребезжал и распространял вокруг запах машинного масла. Клэй втащил туда свой багаж. Стенки клети были сколочены из широких досок, обтянутых проволочной сеткой. От них исходил жар. Патил нажал кнопку на приборном щитке, и они стремительно понеслись вниз. На дисплее мелькали номера уровней. Одинокая лампочка едва светила, и на проволочных стенках плясали причудливые тени. На пятьдесят третьем уровне, лампочка погасла. Клеть продолжала опускаться.
В кромешной тьме Клэй ощутил некую невесомость, как будто клеть разгонялась еще быстрее.
– Не волнуйтесь, - сказал Патил.
– Такое частенько случается.
Клэй так и не понял, имел ли он в виду лампочку или ускорение спуска. Ему начали представляться какие-то голубые фантомы, выпрыгивающие из мрака.
Внезапно он почувствовал собственную тяжесть - и тут же вспомнил мысленный эксперимент Эйнштейна, в котором человек, находящийся в свободно падающем лифте, приравнивался к твердо стоящему на земле. Не видя за пределами клети мелькающих горных пластов, по мере того как клеть стремительно уходила в недра земли, в принципе он мог представить себя стоящим на твердой поверхности. Он попытался вспомнить, как Эйнштейн обосновывал сходство между лифтом и искривлением пространства-времени вокруг тел, но так и не сумел.
Элегантное доказательство Эйнштейна существовало невообразимо далеко от потрясающей реальности этого лифта. Здесь Клэй был погружен в кромешную тьму, и густой поток воздуха щекотал ему ноздри, а капли пота стекали по лицу. Маслянистая влажная жара проникала глубоко в носовые пазухи.
К тому же он погружался куда-то в первозданный, беспросветный мрак - прямо противоположно Эйнштейнову образу. Обеспеченная кондиционерами прохлада больше не ограждала его от воздействия дикого, непредсказуемого мира. Европейское мировидение: жесткие цилиндры Галилея, послушно катящиеся по наклонным плоскостям, бесстрастные наблюдатели Эйнштейна, изучающие геометрию пространств, подобно невозмутимым банковским служащим, - все они испарились здесь, как вчерашнее шампанское. Внезапно Клэя охватил страх. Он почувствовал спазмы в желудке и горле. Он открыл было рот, чтобы закричать, но в этот момент его колени подогнулись, внезапно испытав силу тяготения, - физика вернулась на свое место.
Удар, скрежет - и они остановились. Он услышал, как Патил с треском распахнул дверцу. Позади нее тусклый свет озарял резное изваяние индуистского божества. Они вышли в помещение, высеченное прямо в скале. Клэй ощутил легкое дуновение более прохладного воздуха, исходящее из картонного раструба трубопровода.
– Мы вынуждены закачивать воздух сверху.
– Патил указал на потолок.
– Иначе здесь стояла бы шестидесятиградусная жара.
– И он не без гордости махнул рукой в сторону допотопного английского термометра: ртутный столбик стоял на отметке тридцать пять градусов.
Они миновали целый ряд туннелей, спустились еще на пару сотен метров по пандусу, а затем пошли вдоль рельсового пути. Рельсы слабо светились в темноте. Через каждые десять метров путь освещала яркая лампа, отбрасывая вокруг неровные тени. Под потолком висел картонный знак с надписью:
«В АПРЕЛЕ 1965 ГОДА ЗДЕСЬ ВПЕРВЫЕ НАБЛЮДАЛОСЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НЕЙТРИНО В КОСМИЧЕСКОМ ИЗЛУЧЕНИИ».
Более сорока лет коллективы преданных своему делу индийских физиков терпеливо трудились в глубине золотых приисков Колара. В течение полувека высокие горы и глубокие шахты Индии позволяли сравнительно дешево осуществлять сложнейшие эксперименты с космическими лучами. Клэй припомнил, как совместная англо-индийско-японская группа впервые обнаружила нейтрино, выделив его из бесконечного космического потока, проникавшего даже на такую глубину. Он подумал о безвестных индийских физиках, которые исходили здесь потом, оттачивая инструменты и отсекая невообразимое число источников фоновой ошибки. Да и сами они служили всего лишь фоном для исходной цели этих мрачных штолен. Мимо, дребезжа, проползли две вагонетки с дробленым камнем.
– В этой части шахты еще ведется разработка.
– Отчетливый голос Патила раздался в душном воздухе.
– Полагаю, однако, что добыча весьма скудная.
Вагонетки толкали Четыре жилистых человека; тела их были так залиты потом, что напрягшиеся мышцы в свете электрических лампочек казались ожившим камнем. Они обмотали головы тряпками, не столько спасаясь от жары, сколько стремясь смягчить удары об нависающие потолки. То и дело спотыкавшийся Клэй подумал, что в этом есть нечто символическое, поскольку вся неизмеримая тяжесть камня над их головами угрюмо таила в себе непредсказуемую опасность. Чеканные формулировки Эйнштейна, отчетливая ясность мысленного эксперимента не имели ничего общего с этим затхлым воздухом.
Они завернули за угол и наткнулись на аккуратно огороженную цепью нишу с надписью:
«ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ ПО ИСПЫТАНИЮ УСТОЙЧИВОСТИ ПРОТОНА. ИНСТИТУТ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ TATA, БОМБЕЙ. 80-й УРОВЕНЬ ШАХТЫ ХИТКОУТ, КФГ. ГЛУБИНА 2300 МЕТРОВ».
Так они вступили на территорию экспериментальной лаборатории. Клэй ожидал увидеть сборочные цеха, кабинет, охлаждаемые помещения для оптических приборов. Вместо этого туннель впереди них просто разветвлялся в разные стороны. Здесь же они стояли перед огромным резервуаром, грубо высеченным в буром камне.