Конец мая
Шрифт:
С волос капает вода, и меня всего трясет, от крупной бесконтрольной дрожи мои зубы лязгают так, что я боюсь откусить себе язык. Я слежу, как ветви гнет сильный ветер, глядя на них, я вспоминаю своего школьного друга, и день, когда мы последний раз виделись.
За месяц до Вторжения, Бекеле позвонил мне. Я был в аудитории, и сбросил его звонок. Но он настойчиво набирал меня снова и снова.
Не выдержав, я покинул класс и нажал на кнопку ответа.
– Какого черта тебе надо? – раздраженно спросил я, в коридоре было тихо, и я понизил голос, когда на меня неодобрительно покосилась уборщица.
– Я думал, ты совсем забыл меня, приятель, – раздался его насмешливый бас в трубке.
– Год прошел, – напомнил я, облокачиваюсь о стену.
– Мне нужна твоя помощь…
– Что на этот раз? – Бекеле всегда влипал в неприятности.
– Пожалуйста, просто приезжай, – было странно, что он о чем-то просил меня, мы давно перестали общаться.
Я насторожился.
– Что-то случилось?
Бекеле молчал, на заднем фоне слышались мужские голоса.
– Приезжай ко мне, и поскорее, – повторил он, и отключился.
Бекеле жил с мамой в съемной квартире на северо-западе Москвы. Своим экзотическим именем и внешностью он обязан отцу эфиопу по происхождению, которого никогда не видел. В школе ему приходилось не просто. Не только из-за имени, но и из-за цвета кожи. Но мы нашли общий язык и стали друзьями.
Наверное, потому что у нас была похожая ситуация в семье.
– Знаешь, думаю, мама опять начала ширяться, – сказал он как-то, мы сидели на крыше одного из зданий, и ели бургеры.
– Разве она не в завязке?
– Бывших наркоманов не бывает, ты в курсе? – безрадостно хмыкнул Бекеле и затянулся сигаретой, выпуская облако дыма. На нем была форма разносчика пиццы, это был последний день, когда он работал и пытался что-то в своей жизни поменять.
Думаю, это сильно подкосило его, но я ничего не сказал.
Мы продолжали смотреть, как город медленно погружался в сумерки, и нам обоим не хотелось идти домой.
Я подъехал к пятиэтажке, когда на часах было десять вечера. В окнах его квартиры не было света. Я припарковал машину рядом с девяткой, и пошел в сторону гаража.
Обычно, Бекеле проводил время там, перестроив его в жилой бокс. Дверь была слегка приоткрыта.
– Он истечёт кровью, и отбросит здесь копыта! – кричал один из парней.
– В больницу нельзя, у него огнестрел, нас всех загребут.
– Но я не хочу здесь сдохнуть… – простонал тот, кто лежал на кровати.
Я вошёл внутрь и уставился на парня, он прижимал свою руку к плечу, все было в крови.
– Какого хрена?! – процедил я, и разговор сразу смолк.
Все обернулись ко мне, и я почувствовал себя участником третьесортного шоу.
– Его подстрелили, – Бекеле вышел ко мне, ростом под два метра, с копной иссиня-черных волос и оливковой кожей.
– И?
– Просто заштопай его, – нахмурился он, его густые брови сошлись на переносице.
– Это что-то посерьезней, чем банальная царапина, – мне едва удавалось сдерживать свою злость, – Ему нужно в больницу.
– Ты же вроде как врач, – Бекеле почесал макушку.
– Я терапевт, а не хирург – возразил я.
– Есть разница?
– Ты пойдёшь лечить зубы к ветеринару? – он выразительно взглянул на меня.
– Забей, – буркнул я, присаживаясь на корточки рядом с бледным, как бумага, парнем, – Что случилось?
– Какой-то тип начал палить по нам, – коротко ответил Бекеле, и это не объяснило ровным счетом ничего.
– Мне нужна вода и чистые тряпки, – скомандовал я, – Надо остановить кровь, но у меня нет инструментов, чтобы проверить, где пуля.
– Минуту, – Бекеле вышел и вернулся с двумя полотенцами, черной футболкой и тазом воды, – Пойдет? – я кивнул.
Парни топтались рядом.
– Я не умру?
– Без понятия, – прозвучало жестко, но он должен был знать, чем может закончиться его жизнь, если он продолжит в том же духе.
Я метнулся на кухню, которая скрывалась за ширмой. Все было завалено пакетами дешевой еды, и банками из-под пива. Настольная газовая плита заросла жиром и пылью. На дверцу холодильника кто-то налепил веселые магнитики. Рядом с чайником банка растворимого кофе. В грязной раковине бритвенный станок.
Я стал рыться в шкафчиках в поиске чего-нибудь погорячее. Бутылка виски стояла в мойке. Я схватил ее, и заметил пакетик с белым порошком, он лежал рядом с отбеливателем.
В голове зашумело от злости. С грохотом, я закрыл дверцу, и вернулся обратно. Быстро вымыл руки и ополоснул их дешевым виски.
– Что ты собрался делать? – Бекеле оказался рядом со мной, и у меня возникло желание отодвинуться от него.
– Нужно проверить, где пуля, – отрывисто бросил я, – Держи его, – Бекеле навалился на бедолагу, и я пальцами залез в рану, почувствовав теплую влажную кровь, вытекающую наружу.
Парень заметался от боли, с его губ сорвался протяжный стон, и он стал врываться.
– Держи его крепче! – рявкнул я, мои пальцы коснулись твердой поверхности пули, застрявшей в мягких тканях, – Повезло, что пуля неглубоко зашла, иначе он бы уже умер, – с облегчением проговорил я, доставая ее наружу и бросая в кружку.
Я обработал края раны. В гараже стоял стойкий запах алкоголя и крови. Парни с бледными лицами следили за мной. Я наложил тугую повязку, и встал на ноги.
– Это все, что я могу сделать, но ему нужно наложить швы, – я вытер покрывшийся испариной лоб, – На два слова, Бекеле.