Конец одиночеству
Шрифт:
Подобравшись, я окинул Ксандра внимательным взглядом. Вот оно! Пара маленьких пятнышек крови на рукаве истончали невероятный запах, будораживший его. Он никогда не испытывал ничего подобного.
– Откуда?- сейчас его голос стал напоминать приглушенное шипение.
– Что? – Ксандр явно не понял, о чем его спросил брат, поскольку все свое внимание направил на бессознательное тело на кровати.
– Откуда кровь? – напрягшись, нетерпеливо выдохнул Алекс.
– А... Это пятно. С моим малышом был еще один парень. Он мешал.
– Где?
– В парке. На центральной
Вампир сорвался с места, оставив брата любоваться своим ненаглядным.
Эта кровь будоражила помутившееся сознание, будила давно забытые чувства, от которых внутри разливалось тепло, постепенно скапливаясь в том месте, где у людей сердце... В дверях он, потеряв терпение, начал терять контроль, выпустив когти, расправив кожистые крылья за спиной. Теперь его нельзя было спутать с человеком, но это было уже неважно. Взмахи крыльев разгоняли морозный воздух ночи, скорость будоражила, ожидание подгоняло.
Вот и парк. Центральная аллея. И погнутый столб, вокруг которого и были разбрызганы капли так взволновавшей его крови. А вокруг пустота...
Его нет... Но это неважно.
Он в городе, а значит, вскоре я его найду, тем более что он явно знаком с Парой Ксандра.
====== Глава 4. Одна душа на двоих ======
В поместье впервые за долгое время было шумно и весело.
Крики постоянно заглушали звук бьющейся посуды и стекла. Пух из разорванных подушек кружил по многочисленным коридорам здания. Грохот ломающейся мебели добавлял общей композиции какой-то особый шарм. Периодически в поле зрения единственного человека, стоящего посреди наиболее разрушенной комнаты, появлялись двое странных парней, которые чему-то радовались, что неимоверно бесило человека.
– Алекс, он такой милашка, – шептал Ксандр, вися вместе с братом прямо над головой человека, который их пока не замечал, что означало временную передышку.
– Да, особенно когда злится, – съязвил Алекс, осторожно ощупывая постепенно восстанавливающийся глаз. – Он мне чуть череп не раскроил!
Слишком громкий выкрик привлек внимание человека внизу, который тут же, слегка прищурившись, стал искать следующее оружие для метания. Пришлось срочно ретироваться. Особого вреда он нанести не мог, но боль вампиры все-таки чувствовали.
– Срочно успокой его! – Алекс уже кричал, когда по нему в очередной раз попали вазой. Коллекционной и жутко древней. Он даже обиделся, когда она разбилась.
– Как?
– Откуда мне знать? Он твоя Пара!
– И что?! – возмутился Ксандр.
– Почему он вообще драться-то начал? Ты же с утра решил ему все объяснить, да и связь ваша должна становиться все крепче.
– Не успел, – мрачно сообщил старший брат. – Я только в комнату вошел, как он меня книгой ударил. И как он только веревки развязал?
Мимо пролетела очередная книга. Раритетная. Еле поймали. Алекс чувствовал, что еще немного, и он начнет плеваться огнем вперемешку с ядом.
– Сделай уже что-нибудь, иначе я его сам успокою! – взвыл он.
Ярость в нем разгоралась все сильнее, заставляя все внутри клокотать. Голос уже больше напоминал рычание, чем речь человека.
– Алекс, спокойно! – брат бросился к нему, хватая в охапку, не давая расправить прорезавшиеся крылья, при этом умудряясь успокаивающе поглаживать вампира по спине. Еще пару раз дернувшись, младший замер, осознав, что такие эмоции он не испытывал уже настолько давно, что теперь не сразу распознал их. И это странно. И лишь одно могло заставить их вернуться.
– А как ты понял, что встретил именно Пару? – тихо спросил он, когда они вновь спрятались.
– Ну... Не знаю, как это описать. Ты просто видишь его, и чувствуешь, что это – твое. Твой свет и тьма, твои чувства, вся твоя суть. Ты ощущаешь каждый его вздох, как свой собственный. Твое сердце словно бьётся. Бьётся в унисон с его. Ради него ты готов отдать свою жизнь, чужую жизнь, бросить к его ногам целый мир, лишь бы он был счастлив...
Глаза Ксандра словно остекленели, когда он посмотрел на свою Пару. Он смотрел, но ничего вокруг не видел, потому что был в плену своих чувств, которые сейчас высказывал. Его слова лились из самого сердца, которое наконец-то отозвалось волной тепла, распространявшейся по телу вместе с начавшей свой бег кровью, напоминая, что он теперь жив.
Парнишка тоже застыл, смотря на вампира.
Алекс, почувствовав, что пока здесь лишний, тенью выскользнул из поместья.
В комнате остались двое существ. Человек и не человек. Высший и низший. Такие разные, но теперь неразрывно связанные одной нитью судьбы. От этой связи не сбежать, не скрыться, не спрятаться. Она везде найдет тебя, потому что теперь является неотрывной частью тебя. И ты чувствуешь, что обречен, что ни выбора, ни выхода нет... Но это уже не пугает. Нет, страх, боль, растерянность – все ушло, оставив после себя лишь тихое умиротворение от такого теплого существа рядом. И ты видишь все, что раньше было скрыто от твоего взора внутри него. Видишь как хорошее, так и то, что знать бы не хотелось. Но даже самые темные уголки души не страшат. Нет, они пробуждают лишь одно желание: защитить, уберечь от этой внутренней тьмы.
Впрочем, желание закрыть от всего мира, постепенно становится все ярче, разгорается, словно жаркий костер, для которого не пожалели дров.
И непонятно, кто сделал первое движение навстречу, но один миг – и два тела стараются слиться в одно, прочувствовать тепло, утонуть в глазах друг друга. И весь мир теперь неважен. Это странно, совершенно непонятно. Просто в один миг исчез Ксандр и Михаэль, сменившись единым существом, которое не изо всех сил толкало свои половинки объединиться. И этому невозможно было противостоять.
Осталось лишь прерывистое дыхание, оглушающий стук сердец и резкий контраст между горячим человеческим и холодным вампирским телом, который, впрочем, было невозможно заметить, ибо теперь эмоции, чувства, душа – одни на двоих.
Холодный язык прошелся по горячей шее, теперь доверчиво подставленной. Острые клыки чуть поцарапали кожу, пробуждая древние инстинкты, дремлющие в каждом из них, заставляющие податливо выгибаться навстречу чужим рукам.
Тихий рык нетерпения разорвал напряженную тишину, и чужие губы накрыли жаждущий рот.