Шрифт:
«Ну, я ещё вернусь сюда?» – спросил мужчина средних лет с разбитой губой, сидящий в тесной кухне. «Члены банд-групп быстро домой не возвращаются. Тем более, если они их лидеры», – ответили следачка. Её последние слова слегка заглушились мило подавленным зевком. Время текло неумолимо. Свет уличных фонарей мирно растворялся в серой мгле раннего весеннего, но холодного утра.
Утро субботнего дня. В детстве в такой вот выходной день Марина просыпалась под гул пылесоса и легкую брань соседей за стеной. Во дворе смачно переговаривались бабы, успевшие уже съездить на рынок и даже приготовить обед. На Кавказе все вставали рано. И к десяти утра день можно было считать законченным. Наступала жара. Да, детство,
Марина собрала написанные показания, в квартире шёл обыск. Нет, молодая женщина любила свою работу. Порой она была занудной и скучной. Ну, это касалось отчётов. А вот общаться с людьми она любила. В ней явно присутствовал актерский талант. Она всегда могла подстроится под собеседника, и даже самые отъявленные негодяи были часто с ней откровенны. Да и истории, которые раскрывались перед ней, били рекорды самых захватывающих романов.
Вот и сейчас, дело, которое ещё надо было довести до конца, не оставляла её равнодушной, и, если честно, давало вдохновение. А всё началось с такой рутины, что даже тошно.
***
Нона проснулась поздно, как всегда. Голова гудела с похмелья. Вчера с подругой опять пили, бардачили. Соседи-суки вызвали полицию. Ну что, этому отродью неймется. Ну, выпили «девушки» на досуге. Но ведь пятница.
Хотя для Ноны такой пятницей был каждый день недели. По документам она была инвалидом, и получала скромную пенсию. На это, конечно, не проживёшь. И вот встреча с «умными» людьми и она в деле. Хороший бизнес, и не хлопотный.
Так, звонок, опять полиция, разборки. Да отстаньте от меня все! Хочу – пью, хочу – гуляю. Ладно. От ментов отмажут, не проблема. Итак, что по делам. Один из ментов вернулся и предупредил, что курьер приезжает завтра около полуночи. Значит, задача номер один – испортить опять видеонаблюдение от соседей. Поставили, суки, камеру на дверь. Ну, я им сейчас устрою!
***
Марина вернулась, наконец, домой. В предвкушении столь желанного отдыха открывала дверь, сладко позёвывая. И телефон! Сегодня ночью подчистили остатки банды, взяли одного из лидеров. Дом под наблюдением и своих ментов, и ребят из следственного. Но у семи нянек, как известно всё не всегда удачно. Пропустили наркокурьера, успел всё скинуть. На «хате», куда заходил тоже «чисто». Похоже, что у нас «крыска» завелась, господа.
Девушка раскладывала «пасьянс» из фото на столе. Чашка крепкого кофе дымилась рядом. Итак, где промах. И вообще, был ли это курьер. Проблему решить было можно. Пара скрытых камер в подъезде и на «хате». Но кто же их «дасть»? Выкручивайтесь за счет оперативного мастерства. Эхххх!
Итак, хозяйка «хаты». Дамочка потасканная, одинокая, источник приобретения квартиры сомнительный. Какой банк даст ипотеку инвалиду без работы предпенсионного возраста? Это загадка номер один.
Вторая, её подельница, пенсионерка, живет этажом ниже. Всеми признанная сплетница и скандалистка. Хитрая, такая же лживая. Тоже еженощные сомнительные компании. Сын – бывший сотрудник полиции. Дамочки дружат и куролесят вместе. Ну, какая между ними связь, кроме выпивки? Но сын мог сохранить знакомства. Из местного отделения в операции никто не участвует. Его друг – нынешний участковый по этому дому. Понятно, почему, жители жалуется, что полиция на вызовы приезжает только через час. Значит, мутит там что-то сыночек, мутит. Загадка номер два – связь сына с местной полицией. Так и до «крыски» доберемся. Усталость брала своё. Марина мгновенно уснула, только её щека дотронулась до подушки.
***
Всю
Наркоту прятали в проделанные в стенах дыры. Пробивали стены к соседям. Выходили в обширные пространства под деревянными настилами на полу. Ребята выбирали её квартиру с прицелом. Местные идиоты берегут ретро-стиль «хрущевок», стараясь максимально сохранить исторический вариант. Ну, кто так сейчас живёт? Одни старухи, у которых бабок нет. Все нормальные люди давно переехали в новостройки, просторные, удобные, а эти ютятся в своих конурах и гордятся, что дом хороший. Была ещё такая же история со «сталинкой». Тоже пошуровали там хорошо, но вышел облом. В доме жил внук бывшего КГБшного генерала. Пришлось переезжать на новый район. Четыре года его готовили. И вот из-за одной дуры все летит в тартарары. А хозяин требует бабки.
Вадюша устал и предложил Нонке передохнуть за рюмкой чая. Так и поступили. Работу почти завершили. Осталось совсем немного. Основные схроны под полом были проверены, зачищены и освобождены от остатков предыдущей партии дури. Она поёдет на точки в ближайшую ночь. Сделали ещё два новых схрона. Выбили у себя розетки и аккуратно зачистили штукатурку у соседей. Только миллиметров пять оставили. Нонка постоянно слушала, вешают на стену соседи что-то или нет. Повезло. Они любят просто чистые стены. Жалко, что ковры сейчас вышли из моды. Было бы вообще не подкопаться.
Схроны приходилось постоянно менять. Люди, конечно же, обнаруживали проблемы и тут же их устраняли, сетуя на отсутствие времени на нормальный ремонт. Ну и поделом, этим дебилам. Но проблемы делали: то зальют схорон монтажной пеной, то цементный раствор запихают, а им потом с Вадюшей опять здесь ползать. Основные схроны были надежно скрыты за шкафом с тяжелой посудой. Два других никто и не обнаружит. Кто полезет в розетку под напряженим? Гений, кто всё это придумал. А главное, к ней Ноне, не может возникнуть никаких претензий.
В деле Нонка была не так долго, много еще не знала. Да и ленива была без меры. Однако бизнес ей нравился. Большую часть времени она была свободна и могла заниматься, чем хотела.
Первую часть своей жизни она проработал поваром в студенческих столовых. Родители были рады выбору её профессии. Отец, слесарь, и мать, разнорабочая на заводе отца, были люди недалёкие, но честные. Начинали, как и многие, с нуля, и хотели для своей дочери сытой и спокойной жизни. Иди, Нонка, в повара, не раз говаривал ей отец. Всегда сытой будешь. Так и вышло.
Свою работу женщина не любила. Это действительно тяжело. Бывало, что и сами ворочали тяжеленные кастрюли, и мыли их. Руки Нонки рано стали красными и распухшими. Но возможность таскать продукты, многие из которых были в дефиците в советское время, ей откровенно нравилось. Приходилось, конечно, делиться с директорами, но с годами с повышением по службе, её доля росла и радовала глаз.
С началом 90-х халява закончилась. Стало просто нечего воровать. Нонка пыталась несколько раз пристроится в многочисленные рестораны и кафе, которые, как грибы после дождя, стали появляться в Москве, но дальше мытья посуды её не пускали. Жить было трудно. К тому же, в город стали массово приезжать гастробайтеры из бывших южных республик, и они составляли сильнейшую конкуренцию, потому что за одну зарплату с удовольствием выполняли несколько обязанностей – и полы мыли, и посуду, и готовили.