Конец света для одной души
Шрифт:
Полный вакуум.
Затмение.
Занавес.
Амба…
Солнце, цвета томатного пюре, запуталось в гипюровом облаке, неброско просвечивает сквозь рельефное ткачество и не слепит меня. Далеко за полдень. Я внутри салона, на своем водительском сидении, крепко пристегнута. Тишина, молчок флешки и гиперпространства. Они больше не тянут приворотную, задушевную оркестровку и многоголосие вокалистов всех марок и плейлистов.
От дверей осталось одно название. Подушки безопасности по какой-то причине не сработали. Может их там и не было вовсе.
Вот тебе и машина премиум-люкс!
Капот смялся, вдавился в двигатель
У меня небольшая ранка на голове, слева, выше виска, крови совсем немного. Расторопная колотушка постаралась! Вовсю позабавилась с земным тяготением и независимым, самоуправляющим вращением. Замок удерживающего ремня заклинило намертво. Дергала, двигала, шевелила. Всё же немного ослабила и еле вылезла. То, что имею на теле прикрепленный, заточенный нож из дамасской стали, не вспомнила.
На заднем сидении валялась пустая клетка с вырванной дверцей.
Я нашла Алису и Фёдора. Они погибли.
Тома искала долго.
Следов крови нет, рядом лес. Ходила в чащу, звала-без результата. Без сознания была минут пять-десять, не больше. За это время, он мог уйти на приличное расстояние. На Томе биотанический поводок, но если он неудачно за что-нибудь зацепится, запутается и не сможет перегрызть своими острыми зубами привязь-ему не выжить. До самой темноты бродила среди деревьев, обшаривала все кусты и коряги. Наступила ночь. Некоторое время я ещё сидела около машины, ждала. Рану свою промыла и обработала. Меня иногда рвет, всё-таки получила сотрясение.
Надо выбираться отсюда.
Рюкзак зажало осевшей кормой моего "кашалота" с отстегнувшимся колесом. Алису и Фёдора завернула в полотенце и соорудив для них слинг из спортивной кофты, я безбоязненно шагнула в кромешный мрак и мглу.
Неужели должно было произойти именно ЭТО, чтобы меня больше уже ничего не пугало. Я утратила всех. Лишилась ценнейшей поддержки. У меня под ногами раздробился и разрушился фундамент, который являлся основной платформой и опорой. Теперь на его месте ровный участок мшары, затянутый зеленой растительностью и я не могу нащупать твёрдую почву.
Так больно. Бесконечно больно.
Лютую на себя за всё и это очень сильное чувство, намного сильнее страха.
Не оградила! Не уследила! Не отвратила!
Ненавижу себя.
Ненавижу жестко.
Сволочь я! Последняя!
Мразь! Ничтожество!
Тварь! Конченная!
Шла продолжительно. Долго слонялась по ночным улицам, не могла в потёмках отыскать одну из подготовленных мною машин.
Только к позднему рассвету прибыла домой. Том не возвращался. Я похоронила Алису с Фёдором рядышком, на заднем дворе, под пихтой. Немного времени ушло на умывание и переодевание и я поехала обратно. Искала собаку весь день. А на следующий, для начала посшибав собой все имеющиеся углы, выпала из быстрой походки и не смогла подняться с кровати, жутко кружилась голова.
Я лежала без движения. Меня, наконец, прорвало, впервые за всё время пребывания в данном месте. Слезы потопом, безостановочно лились по окаменевшему, застывшему лицу. Это был самый последний, заключительно-конечный ниагарский сброс из моего рапаместилища. Оно было осушено до дна и соляным, горьким раствором больше никогда не пополнялось.
Том возник в дверях на четвёртые сутки.
Поводок перегрызен, всё таки где-то застрял. На спине, около лопатки и под шеей порезы, которые уже затягивались. Морда и передние лапы все в свежей крови, однако при осмотре, оказалось, что кровь чужая. И, вообще, он был не голодный. Добытчик! Самостоятельный! Радовалась его появлению безгласно и дремотно, чувствовала себя ужасно. Не вставала больше недели, от любой неровности и дуновения всё размывалось перед глазами.
Позже съездила на место аварии, но причину происшествия установить не смогла.
Чем можно прорезать и проткнуть прочный каучук сразу в двух разных местах?
Следует весьма поусердствовать в поисках губительно-колющего предмета на чистом дорожном полотне без рытвин и выбоин. Внимательно осматривала асфальтовое покрытие, траву и камни вокруг и около, но на что напоролась, не выяснила.
На Тома поводок больше не цепляю, отныне ремешок ему ни к чему. Варя теперь живет на улице, домой заходит редко и к клетке совсем не подходит. Она понимает, что Фёдора больше нет. Страдает и воздыхает по-своему, даже глазки с перышками поблекли. Я тоже скорблю и терзаюсь. Виновата. Не уберегла свой прайд. В свернутом, сжатом сердце пустынное безвременье.
Том не проявляет никаких эмоций. Ведёт себя так, словно четвероногих соотечественников никогда с нами не было, как будто так и надо. Чудище-юдище безжалостное!
— Умерли и ладненько.
— Махать вам коротким хвостиком не собираюсь, не получится. Прощевайте и побыстрее. Не задерживайте.
Для всех остальных бессчастных, недальних живых и овеществленно чуемых.
— Можете вялотекущим процессом томиться до коричневой пенки, словно молоко в печи и скукоживаться, распадаясь на ломкие части, точно сорванный цветок белой хризантемы в книге. Можете голодовать до светотеневой падучей и отдаваться двинутой инсомнии. Делайте как вам заблагорассудится. А я хавать и на боковую.
— Не нудеть. Отдыхаю.
— Ша! Всё сказано. Прием по личным вопросам завершен.
Колоссальное отсутствие сопереживания.
Какая воля! Силён!
Такой характер. Что он чувствует на самом деле, для меня извечная загадка. Своеобразный пес, импонирую ему за неповторимость и неформат.
Он особенный.
Он андеграунд.
Он редчайший экспонат из верховной лиги.
Глава 19: Одной крови
Никуда не выезжаю. Твержу ежечасно, что нужно искать запасные варианты жилья. Неотложно! Без всяких! Побуждай седалище на организованную демонстрацию, колебание и действенное циркулирование! Только не могу заставить себя подойти к машине. Страх, опять оказаться в аварийной ситуации, перечеркнул все здравые планы и весь мой складный распорядок. Занимаюсь огородом, но самая основная работёнка-сидя на крыше с биноклем, обследовать днем и ночью местные окрестности. Постоянное выжидание отовсюду бедствия-не лучшее занятие. Неослабное тревожное состояние подтачивает и доканывает меня изнутри.
Прямо бомбит и скипидарит. Мысли о крушении и трагической случайности выносят все думающие изломы в головном руководящем органе. Рассадник перевозбуждения! Нервы сдают, и я уже на пределе от всеохватного раздрая.
Как не дрогнув, по-мужски, вынести накаленность и перебои с выдержкой? Усердствуй, издерганная! Люторно! Желательней старайся! Ударнее! Эффективнее!
Сначала я думала, что это собаки, только меня поразили размеры геркулесов. Всё-таки, наверно, нагулянные, откормленные волчары, которые близко вышли к поселку.