Конец света
Шрифт:
— Пошли. По дороге поговорим. Дверь не забудь закрыть.
В машине Ольга продолжила уверять меня в своей абсолютной безгрешности относительно спиртного.
— Ну, только капельку, Поля. Самую малость. И то за компанию. Потому, что хотела узнать, как от крысы избавиться.
Тут уж у меня глаза на лоб полезли. Не белая ли горячка началась у моей сестренки?
Ольга поняла мою реакцию по-своему. И понесла какую-то чушь беспросветную про крысу, которую ей непременно хотелось отравить и тем самым доказать мне,
Я просто не слушала ее. Вернее, слушала вполуха. Подумаешь, нашла время про эту чертову крысу думать. Я уже давным давно от нее избавилась. Несколько дней назад. Еще до поездки в столицу. Просто обратилась в санэпидстанцию, и там все, что необходимо дали мне за определенную сумму. И научили, как этим воспользоваться, чтобы перехитрить бестию.
— Поля, а тебе не показалось странным само это знакомство? Ну… как бы это получше объяснить? У меня, почему-то, какое-то ощущение. Словно… — Без всякого перехода вдруг сказала сестра.
Ольга задумалась и машинально указательным пальцем провела по носу снизу вверх, как бы поправляя очки на носу, которых там в данный момент не было.
Я хмыкнула.
— Нет, Поль, ты сама подумай. Стоит мужчина позади Веры, не обращает на нее никакого внимания, мило беседует со своей знакомой. С этой знакомой же и уходит. Потом ни с того ни с сего догоняет Веру и предлагает познакомиться. Разве не странно?
Я мысленно пожала Ольге руку. Что-то странное в этом, действительно, было. Ей Богу. Только что именно, я не знала. И молчала, не мешая Ольге строить свои логические цепочки. Ей, как психологу, это лучше, чем мне удается. А потом мне еще и за дорогой следить надо.
— Поль, она, скорее всего, с какой-то неизвестной нам целью попросила его с Верой познакомиться. Я так думаю. Поэтому он и увязался за ней. Только зачем ей это было надо, ума не приложу.
Еще бы. Несколько человек работают над этим делом и ничего толком выяснить не смогли. А она с налета хочет сразу весь ребус разгадать. Но все же молодец моя сестренка. А вывод опять же такой: искать таинственную Алевтину.
— Поля, а все-таки Алла Сергеевна, ну эта медсестра из больницы так подходит под описание таинственной незнакомки.
Я в ответ только хмыкнула. Смешно, ей Богу. Да под описание Алевтины в таком случае и моя подруга Наташа подойдет. Только у нее родинка с левой стороны.
Когда мы с Ольгой прошли в кабинет Овсянникова, там вовсю шло обсуждение последних событий. Их, правда, не так уж много было.
Разыскать фотоателье, где Лукьянов заказал фото, пока не удалось. Зато был один интересный звонок. Позвонила женщина, которая смотрела утренний выпуск новостей и признала в таинственном Лукьянове своего бывшего соседа. Правда, она называла его Юрой, а отчество и вовсе не знала.
Вот и отлично. Ниточка появилась.
— Жора, так что мы теряем время? Надо срочно ехать к этой женщине. Давайте, мы с Ольгой этим займемся.
Ольга задумчиво крутила в руках фотографию Гоши-Юры и, казалось, даже не слышала, что происходит вокруг.
— Оля, ты слышала?
Она встрепенулась:
— Знаете, меня сегодня не покидает чувство… — Ольга пожевала губами. — Дежа вю. Понимаете? Все незнакомые люди мне почему-то кажутся сегодня знакомыми. Словно, я видела их где-то.
Все дружно рассмеялись.
— Ничего, Ольга Андреевна, — философски заметил Леша, — такое у всех бывает.
Ольга покраснела, как рак, и положила фотографию на стол.
— Ладно, Поля, поехали. Чего время даром терять?
Мы не успели с Ольгой покинуть помещение. Зазвонил телефон, и Овсянников взял трубку. Лицо его разом изменилось.
— Понятно. Выезжаем.
Жора положил трубку и вздохнул:
— Что, ребята, по коням, как говорится. У нас еще один труп. Прямо напасть на эту семью какая-то.
Мы с Ольгой так и замерли у двери. Я грешным делом подумала, что несчастному Дрюне конец пришел. Но то, что я услышала, меня вообще поразило.
В гаражах за детской инфекционной больницей найден труп мужчины. Обнаружила его санитарка детской инфекционной больницы, которая отправилась относить мусор в овражек за гаражами. Иногда, вопреки своей совести, они так поступают и выбрасывают мусор там, где не положено. Главное, что никто не видит. Там-то она и увидела жуткую картину. Один мужчина мертв, второй — мертвецки пьян или без сознания, и нож в руке.
— Один-то из них сторож нашей лаборатории, а другой тот самый, с которым Степаныч подрался нынче утром. — заявила она по телефону.
Немая сцена, как говорится. В смысле, мы с Ольгой онемели. Жору ничем удивить невозможно.
— Этого давно следовало ожидать. Мурашов скатился окончательно. Что ж тут удивляться? — решительно заявил Овсянников.
— Стоп, Жора, ты что считаешь, что это Дрюня убил?! Человека?! Это невозможно! — возмутилась моя сестра, — Да он же и муху обидеть не может. А ты говоришь, что убил. Такого просто не может быть. Дрюня совсем не такой, как ты его нарисовал. Ну, непутевый немного, это правда. Но чтобы человека убить — никогда в это не поверю.
— Оленька, дорогая ты моя, — Жора заговорил с Ольгой мягко, как с неразумным ребенком, — когда человек катится по наклонной, его уже не остановить. Впрочем, не время обсуждать события. Мы еще не были на месте преступления и не знаем, что к чему. У вас, девочки, есть дело. Вот им и занимайтесь. А мы поедем на место происшествия. Ты, Андрей, оставайся на телефоне. Возможно, еще кто-нибудь позвонит. Может, кто из родственников.
— Но это невозможно, — продолжала упорствовать Ольга. — Дрюня добрый. Ты, Жора, его не знаешь так, как знаю я.