Конец светлым эльфам
Шрифт:
— Только тронь мой отряд! — тихо предостерег Вьехо. — На небе достану!
И досадливо бросил Ройяллю:
— Заткнись! Не до тебя!
И тоскливо пробормотал потухающим небесам:
— Если наказать всех рядом, останешься в одиночестве, только и всего. Уж я-то знаю. Одиночество — наказание богу…
Ройялль обиженно сопел рядом.
— Ты всегда был с нами человеком! — попрекнул он. — Не чванился, не гордился! Чем таким занят, что не до нас? С богом, что ли, разговаривал?
— Не то чтобы разговаривал, — буркнул Вьехо неловко. — Морду ему пообещал набить.
Ройялль дико
Они вышли к оазису в начале дня. Свита с жадным интересом оглядывала живописные дали.
— Все, как видела в озарении! — прошептала Владычица. — Скачут отряды смуглых воинов на быстрых поджарых конях! Стоят могучие метательные машины на стенах крепостей! Маршируют по каменным дорогам мимо возделанных полей полки! Шпили высоких башен пронзают небеса, и с них непрестанно оглядывают горизонт недремлющие дозорные! Горят огни в многочисленных мастерских, где куется страшное оружие! И в сердце страны сияют необоримой мощью светочи! И вся эта сила — против нас!
Вьехо изучил панораму и покачал головой.
— Издали многое кажется страшным, — заметил он. — Но приблизишься, и страхи развеются.
— Приблизимся, — согласилась Предвечная Владычица и отправила вельблудиху вперед.
Мощь светочей манила ее с непреодолимой силой.
— Прекрасная страна! — шептались эльфийки свиты, спеша следом. — Какие поля зеленые! Как сады благоухают вдоль дорог, как вода в ручьях журчит! Здесь жить можно!
— Наш Повелитель могуч! — возгордились стражники.
Потом переглянулись и о чем-то жарко зашептались.
Эльфы не обращали внимания — их светочи манили с неодолимой силой. Мог бы заинтересоваться Вьехо — но все его мысли занимало появление грозного бога. Акра-Стрелок не прощал созданиям Света мелочных устремлений, и угроз не прощал тем более. Наверно, не прощал. Вообще-то Вьехо не смог припомнить, чтоб кто-то еще помимо него угрожал богу. Так что он шел и напряженно размышлял, как и где ударит Судия. Будет ли это засада сторонников Повелителя? Или просто земля расступится у них под ногами? Или?.. А чтоб никто не мешал думать, он пристроился рядом со Жмотом, который последнее время был тих и не расположен к любопытству. Юный пейзанин как встал на выходе из зиккурата рядом с ишаком, так и шагал молча весь путь и глядел только под ноги. Даже к Предвечной ни разу не приблизился. Видно, что-то нерадостное накопилось на душе.
Вьехо об одном позабыл: если у кого накопилось в душе, то обязательно прорвется, стоит появиться рядом свободным ушам.
Так и произошло.
— Зачем только с вами пошел! — вырвалось у Жмота.
— Из любви к Предвечной? — рассеянно предположил Вьехо.
— Да! Нет! Не в этом дело!
— Ого! — заинтересовался Вьехо.
— Любовь без взаимности недолго горит! — сердито заявил Жмот. — А Ясноокая лишь на тебя смотрит! С ревностью, недовольством, с надеждой ли — лишь на тебя! Я ее и поил, и кормил, и в одеяла теплые кутал — ничего не замечает! Ну что ей еще надо? Сама не знает! А я себя не на помойке нашел! Я первый парень на деревне! А за вами увязался — уважения как не бывало! Пейзанином кличете, Жмотом обзываете да прислужником при Предвечной, как будто у меня имени нет! И подвиги совершал, а уважения не заслужил!
Вьехо смущенно опустил голову. Именно он наградил пейзанина новым имечком, не думая, насколько оно обидно.
— Я домой хочу, Вьехо! — тоскливо сказал Жмот. — Что мне ваши светочи? Что мне Предвечная, коли на меня не глянет? А то меня уже на странное тянет! То тебя убить желаю, чтоб Предвечная от меня не отвлекалась. То себя убить желаю, коли Предвечная не глядит. Мне бы домой, эльф! К козам нашим, на солнечные поляны! У нас хорошие козы, высокоудойные. И леса светлые, и сады цветущие. И дома добротные да большие! И соседка, юная Смешана, может, ждет до сих пор…
— Ты клятву верности принес, — нахмурился Вьехо, остававшийся настоящим эльфом несмотря ни на что. — Клятва — это святое!
— Клятва сама по себе взаимность предполагает! — на удивление разумно сказал Жмот. — А без взаимности это рабство, нет в ней тогда ни святости, ни благородства. Мне бы домой, Вьехо! Не по компании пришелся я вам! Заботы о Владычице все на меня взвалили, а она ваша Владычица, не моя! Мне бы домой… невмоготу средь чужих да в чужом краю! Только где он, тот дом? Затерялся в безднах времени, и не сыскать обратного пути…
— Знаешь что? — неожиданно для самого себя сказал Вьехо. — Ты береги кинжал. Он Черным Властелином выкован, в нем нешуточная сила. Береги — и примени в нужный момент. Только так примени, как сердце подскажет. И вернешься, куда влечет тебя сердце.
Пейзанин обстоятельно подумал над советом.
— Как сердце подскажет, не как тебе выгодно? — подозрительно уточнил он.
— Только свое сердце слушай.
— И тогда вернусь, куда влечет сердце?
— Да.
— А как?!
Вьехо беспомощно пожал плечами. Усеченные прозрения в очередной раз подкинули что-то непонятное.
— Скорей бы, — прошептал Жмот. — Плохо мне на чужбине.
— Зато повидал мир! — бодренько сказал Вьехо. — Себя показал, на эльфов посмотрел!
Но Жмот подарил ему такой угрюмый взгляд, что Вьехо сразу вспомнил, как обещался сам себе не подшучивать над подчиненными, устыдился и отошел. И наконец обратил свое внимание туда, куда давно следовало бы, то есть на окружающее да на стражников.
Вблизи оазис действительно оказался таким, как и предполагал Вьехо — совсем нестрашным. Нет, все было как виделось сверху да издали. Только отряды смуглых воинов скакали с веселыми песнями, почтительно уступали дорогу эльфийкам и провожали восторженными криками. Могучие метательные машины на стенах крепостей стояли ненапряженными. Полки мимо возделанных полей маршировали — но все исключительно под белыми знаменами свободы. А свобода, как давно убедился Вьехо, означала прежде всего смуту — и не только у эльфов. Значит, можно было идти куда угодно, хоть к Повелителю за светочами, никто не заинтересуется — кроме мародеров, естественно, да грабителей, да…