Конец Вечности. Сами боги (ил. А.Кукушкина)
Шрифт:
Нойс настороженно смотрела на него. Она больше не делала попыток взять его за руку.
— Неужели ты хочешь сказать, что люди из Скрытых Столетий подстроили и это? Что они вложили в твой мозг эти мысли и направляли твой действия?
— Да, да! Именно это они и делали. Но они еще не довели дело до конца. Круг замыкается, но он еще не замкнут.
— Но как они могут сделать что-нибудь сейчас? Ведь их нет здесь?
— Нет? — Голос его прозвучал так глухо, что Нойс побледнела.
— Невидимые сверхсущества?- прошептала она.- Нет, не сверхсущества. Я уже
— Да. И ты. И больше никого.
— Ты и я, — согласился Харлан, — и никого больше. Женщина из Скрытых Столетий и я… Хватит притворяться, Нойс. Прошу тебя.
Она в ужасе посмотрела на него.
— Что ты говоришь, Эндрю?
— То, что я должен сказать. Что ты мне нашептывала в тот вечер, когда опоила меня мятным напитком? Твой ласковый голос… нежные слова… Я ничего не понимал тогда, но подсознательно я все запомнил. О чем ты шептала мне так нежно? О Купере, которого посылают в прошлое? О Самсоне, разрушающем храм Вечности? Не правда ли?
— Я даже не знаю, кто такой этот Самсон, — сказала Нойс.
— Тебе нетрудно догадаться об этом.Скажи мне, когда ты впервые появилась в 482-м? Чье место ты заняла? Или ты просто… втиснулась в Столетие? Специалист из 2456-го рассчитал по моей просьбе твою Судьбу. В новой Реальности ты не существовала. У тебя даже не было Аналога. Странно, конечно, для такого незначительного Изменения, но все же возможно. А затем Расчетчик сказал мне одну вещь, и я услышал ее, но не понял. Удивительно, что я вообще запомнил его слова. Может быть, уже тогда они задели какую-то струнку во мне, но я был слишком переполнен тобой, чтобы прислушиваться. Вот что он сказал: ПРИ ТОЙ КОМБИНАЦИИ ФАКТОВ, КОТОРУЮ ВЫ МНЕ ДАЛИ, Я НЕ СОВСЕМ ПОНИМАЮ, КАК ОНА МОГЛА СУЩЕСТВОВАТЬ В ПРЕДЫДУЩЕЙ РЕАЛЬНОСТИ.
Он был прав. Ты и не существовала в ней. Ты была пришельцем из далекого будущего и играла мною, да и Финжи тоже, в своих собственных целях.
— Эндрю…
— Все сходится. Как я мог быть таким слепым? Книга в твоей библиотеке — под названием «Социальная и экономическая история». Я и тогда удивился, наткнувшись на нее. Но ведь она была тебе необходима, не правда ли, чтобы войти в роль. И еще одно. Помнишь нашу поездку в Скрытые Столетия? Ведь это ты остановила капсулу в 111394-м. Ты остановила ее точно и без промедления. Где ты научилась управлять капсулой? Ведь, судя по всему, это было твоим первым путешествием во Времени, Кстати, почему именно в 111394-м? Это что, твое родное Столетие?
— Зачем ты взял меня с собой? — тихо спросила она.
— Чтобы спасти Вечность! — неожиданно заорал Харлан. — Я не знаю, что ты могла бы там натворить. Но здесь ты беспомощна, потому что я раскусил тебя. Признавайся, что все это правда! Признавайся!
В пароксизме гнева он вскочил и замахнулся на нее. Нойс даже не шелохнулась. Лицо ее было совершенно спокойно.
— Признавайся! — повторил он.
— Неужели после всех этих рассуждений ты все еще сомневаешься? спросила она. — Да и какое это имеет значение, признаюсь я или нет?
Харлан почувствовал, как в нем снова поднимается волна бешенства.
— Признайся, чтобы мне потом не чувствовать ни раскаяния, ни сожаления.
— Раскаяния?
— Нойс, у меня с собой аннигилятор, и я твердо решил убить тебя.
ГЛАВА 18
Начало Бесконечного Пути
Дуло аннигилятора глядело на Нойс.
Но в голосе Харлана не было уверенности, в глубине его сердца, подтачивая остатки решимости, снова закопошились сомнения.
Почему она не отвечает? Что скрывается за ее напускной невозмутимостью?
Разве может он убить ее?
Разве можно оставить ее в живых?
— Что же ты молчишь?- хрипло спросил он.
Она уселась поудобнее, сложив руки на коленях, словно не замечая наведеннего на нее аннигилятора. В ее отрешенности сквозила таинственная, почти мистическая сила. Когда она, наконец, заговорила, голос ее звучал пугающе спокойно:
— Ты хочешь убить меня, но совсем не потому, что не видишь другого способа спасти Вечность. Ведь ты мог бы связать мне руки и ноги, заткнуть кляпом рот и, оставив меня в пещере, спокойно отправиться в путь на рассвете. Или взять меня с собой и бросить в пустыне. Или же попросить Твиссела продержать меня до твоего возвращения взаперти. Но нет, только моя смерть может удовлетворить тебя. И знаешь почему? Потому что ты уверен, что я завлекла тебя в свои сети и толкнула на измену Вечности. Ты хочешь убить меня за то, что я обманула и предала твою любовь; и не надо уверять себя, что это справедливое возмездие. Ты просто мстишь мне за свое оскорбленное самолюбие, вот и все.
Харлан поежился.
— Но ведь ты из Скрытых Столетий? Отвечай!
— Да, — ответила Нойс. — Что же ты не стреляешь?
Палец Харлана задрожал на пусковой кнопке аннигилятора. Но сомнения не покинули его. Наперекор рассудку он пытался оправдать ее, цепляясь за остатки своей любви. Может быть, доведенная до отчаяния его подозрениями, она намеренно наговаривает на себя, играя со смертью? Может быть, это просто глупая бравада истеричной женщины, испугавшейся, что она навсегда потеряла любимого человека?
Нет! Так могла вести себя героиня фильмокниги, написанной в слащавых и сентиментальных традициях 289-го, но уж никак не Нойс. Она была не из тех, кто умирает, словно надломленная лилия, на руках отвергнувшего ее любовника.
Но почему она сомневается в его решимости убить ее? В чем дело? Уж не в том ли, что она уверена в своих чарах и отлично знает, что он все еще любит ее? Уж не считает ли она, что эта любовь в решающий момент свяжет его по рукам и ногам, превратит в покорного исполнителя ее воли?