Конечная остановка (сборник)
Шрифт:
– Я ничего не понимаю в медицине, – признался Виталий, – и говорить буду только о физике.
– Вот вы где, мистер Димофф, – голос прозвучал так неожиданно, что Виталий вздрогнул и не сразу обернулся. Из лифта вышли двое – патрульные полицейские, чернокожий сержант и второй, похожий на мексиканца.
– Мы ждали вас на шестом, – продолжал сержант, подойдя и взглядом заставив Виталия подняться и опустить руки по швам. – Потом Рауль говорит: «Давай на других этажах посмотрим». Так. Мистер Димофф, вы задержаны по подозрению в соучастии в убийстве
Что тут было непонятного? Это даже неожиданностью не стало – Виталий понимал, что, учитывая настроение Мэнтага, его арест был вопросом времени. Мэнтаг искал улику, которая позволила бы ему… Что он обнаружил?
– Вы поняли свои права? – терпеливо повторил сержант.
Виталий посмотрел на медсестру – миссис Болтон смущенно отвела взгляд, пальцы ее беспокойно теребили края рукавов. Конечно, ей неприятно… но не более того. Он так и не успел ничего ей объяснить. А теперь поздно. Все пошло прахом. До суда ему даже позвонить никому не позволят, кроме адвоката. Есть у него адвокат? Своего нет. Возьмется ли Спенсер защищать и его тоже?
– Вы поняли…
– Да, – странный голос. У Виталия першило в горле.
– Хорошо, – сказал сержант и крепко взял Виталия за правый локоть. Второй полицейский так же крепко взялся за Виталия слева, он оказался зажат, будто в тисках. Шаг влево, шаг вправо… Он не мог не только шага сделать, но и плечами пошевелить. Так и пошли к лифту. Виталий хотел оглянуться, ему нужно было встретиться взглядом с миссис Болтон, сказать ей, что он невиновен, и Айша невиновна тоже, он просто не успел ей объяснить… И с профессором поговорить не успел, а теперь и не сможет.
Поздно и глупо. Глупо и бесполезно. Бесполезно и безнадежно.
Они спустились в холл и под взглядами посетителей прошли к стоявшему в не предназначенном для парковки месте полицейскому автомобилю. Виталий поймал взгляд Фримена, сочувствующий, но все же отстраненный – да, мол, нелегко вам, но извините, сами виноваты.
Виталия усадили на заднее сиденье машины между патрульными, оба теперь молчали, да и ему сказать было нечего, Спенсеру он позвонит из участка, где его, конечно, будет ждать Мэнтаг. Вот кто точно не захочет выслушивать объяснений. А если послушает, то не поймет. А если поймет, то сочтет глупостью и попыткой увести следствие с пути его.
В висках стучали молоточки, и когда в кабинете Мэнтага Виталий захотел позвонить адвокату прежде, чем начнется официальный допрос, он не мог вспомнить номер, молоточки мешали думать, а то зачем бы ему вспоминать номер, записанный в памяти телефона?
– Если вам нужен Спенсер, – будто прочитал его мысли Мэнтаг, – то он будет здесь минут через десять, сейчас адвокат у вашей… у мисс Гилмор. Мобильный телефон у него отключен по понятной причине. Но Спенсер знает о вашем задержании. Хотите сигарету? Кофе? Чай?
Он же знает, что я не курю, – подумал Виталий. Издевается?
Стул оказался неудобным, и на этот раз под сиденьем не оказалось рычажка, чтобы изменить наклон спинки. Пришлось наклониться вперед, долго так не просидишь. Наверно, это и называется физическим воздействием – что еще может устроить следователь, чтобы заставить задержанного говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
Он всегда говорил правду, только правду… Но не всю правду, да.
На столе каким-то образом возникла чашка с плавающим в кипятке пакетиком «Липтона» (Виталий не обратил внимания – входил ли кто-то в кабинет, наверно, входил, не из воздуха же чашка материализовалась).
– Что вы еще обнаружили? – спросил он.
– Пейте чай, – сказал детектив, – остынет.
«Может, облить его кипятком? – мелькнула мысль. – И чего я этим добьюсь?»
Чай был вкусным, правда, без сахара Виталий пить не привык, а попросить (потребовать?) не решился. Повторять свой вопрос он тоже не собирался, Мэнтаг все прекрасно слышал, и, если не ответил сразу, то ответа не даст. Детектив смотрел на экран компьютера, Виталию не было видно, за чем следил перебегавший от строчки к строчке взгляд Мэнтага. Отчет какой-нибудь, не одним же только делом Дымова занимался полицейский детектив.
Дверь открылась, и быстрым шагом вошел Спенсер с неизменным кейсом и в том же костюме, в каком встречал Виталия в своем офисе.
– А, – сказал адвокат, – вы здесь, мистер Дымов? Мне сообщили о том, что вас задержали. Здравствуйте, Мэнтаг.
Детектив кивнул, не отрывая взгляда от экрана.
– Начнем? – спросил он.
Адвокат огляделся в поисках стула, выбрал наиболее, на его взгляд, удобный, стоявший у окна, придвинул к столу, положил на стол кейс, достал довольно пухлую папку, сел, наконец, и сказал:
– Сначала вопрос к мистеру Дымову. Мы так и не оформили наши отношения…
Двусмысленное заявление, – хотел сказать Виталий, но промолчал. Отношений они действительно не оформляли, более того, Спенсер уверял, что не сможет защищать его интересы одновременно с интересами Айши, поскольку может возникнуть конфликт. Ситуация изменилась?
– Я уже объяснял мистеру Дымову, что для меня затруднительно защищать его интересы… – начал адвокат, обращаясь к детективу, и тот прервал Спенсера словами:
– Ситуация изменилась.
– Это я и хочу объяснить мистеру Дымову. Вы были свидетелем, теперь стали вторым подозреваемым по делу. Ваши интересы совпали с интересами мисс Гилмор, потому я могу взяться также и за вашу защиту. Более того, это было бы желательно, поскольку…
– Хорошо, – нетерпеливо сказал Виталий. – Я должен что-то подписать?
– Да, – адвокат пододвинул к Виталию открытую уже папку, где сверху лежал лист договора, куда были вписаны имя клиента, предварительная формулировка обвинения («соучастие в убийстве первой степени») и сумма гонорара («стандартная, по расценкам Коллегии адвокатов, семь тысяч долларов в случае…»). Прикинув, что денег у него может не хватить, а кредит в банке взять будет, мягко говоря, затруднительно, Виталий расписался в месте, куда Спенсер указал пальцем, и отодвинул от себя бумаги. Скажи, наконец, что изменилось, что произошло…