Конечное множество
Шрифт:
– Райм! – Тевита вскинула руки, пальцы хватали воздух. – Не уходи, Райм! Не поддавайся безумию!
Грубая сила развернула ее. Тевита ударилась лбом о защитное стекло шлема.
– Кто такой Райм? – спросил полицейский, схвативший ее. – Кто такой Райм? Слышите меня?
– Он хочет спрыгнуть! Остановите его! Пожалуйста! Он подвергся внушению!
Полицейский прислушался к сообщению в комвоксе.
– Вы должны опознать тело.
– Нет! – взвизгнула Тевита. – Нет! Райм, нет, как ты мог? – Она бессильно повисла в руках полицейского. – Пожалуйста, не суйте меня за решетку. Я обязана заботиться о Пакслане!
Пакслан сидел в тракторе, застывшем посреди поля. Двигатель чуть слышно гудел на холостом ходу. Вдали возвышался их с Тевитой щитовой дом, над вспаханной утром землей вились струйки пара. По шоссе за пальмовой рощей промчался автобус. Багрово-сиреневые тучи заслоняли раскаленное пятно Маретира, не избавляя от изнуряющего зноя.
Перед внутренним взором стояла спальня. Сгущались сумерки. Приглушенный свет падал на Тевиту, раскинувшуюся поперек кровати. Она дрожала, расширившиеся глаза ничего не выражали, губы беззвучно шевелились. Кожа заколыхалась – сквозь нее просачивалась серая, вязкая сущность, мерцающая изнутри. Посторонний.
Сжав рычаги управления, Пакслан тряхнул головой. Неделю назад его воспоминания раздвоились. Наложившаяся последовательность воспоминаний была такой же истинной, как и настоящие воспоминания. Раздвоение начиналось со Сдвига. Оно показывало захват южных районов посторонними, потерю Тевиты, бегство в Центр, голод, неспособность полиции защитить людей…
Наложившуюся последовательность воспоминаний обрывало самоубийство: Пакслан из другого измерения прыгал с моста в ядовитую морскую воду канала.
– И почему я предпочел Ридонас? – спросил себя Пакслан. – Бюро колонизации предлагало разные заманчивые договоры. Почему Ридонас?
Со всех сторон ударили раскаты грома, белая стена ливня обрушилась на поле.
«Все, кто прилетел на Ридонас, расслоились по измерениям из-за Сдвига, – подумал Пакслан. – Во мне два Пакслана: я и самоубийца. Самоубийство – действенный способ перехода, трудно не согласиться с Раймом. – Он провел ладонью по запотевшему изнутри ветровому стеклу. – Но Райм не говорил, что самоубийство вызывает привыкание, которое проявляется как душевная усталость. Душевная усталость – вот что я чувствую. – В висках заломило от напряжения. – Меня тянет совершить самоубийство. С каждым днем все сильнее. И если я поддамся, значит, все Паксланы, в которых я перемещусь, поддадутся, будут совершать самоубийство, пока измерения не кончатся. И если исходная действительность рассыпалась, а не существует…»
Любое сопротивление последствиям Сдвига представлялось бессмысленным. Его сосед Виргит Нубил, живущий по другую сторону шоссе, давно прекратил попытки бороться. Не сумев собрать урожай, он полностью посвятил себя жене.
Трактор покатил через белую стену ливня, колеса разбрасывали комья бурой грязи. Достигнув дома, Пакслан, пригибаясь, побежал к крыльцу. В гостиной горел свет. Насквозь промокший, он упал на диван, не сразу осознав отсутствие Тевиты. Вероятно, ему стоило последовать примеру Виргита Нубила, а не слепо исполнять взятые перед Колониальной администрацией обязательства.
Запищал видеофон. Незримая сила, преодолев душевную усталость, подняла Пакслана. Он принял вызов. На дисплее отразился седой мужчина. Пушистые усы придавали лицу строгое выражение, в глазах застыла настороженность.
– Меня зовут доктор Бероч.
– Понятно, – ответил Пакслан. – Вы ошиблись.
– Приезжайте в Центр. Кое-кто желает повидаться с вами.
– Вы ошиблись, – повторил Пакслан.
– Ждите на мосту Благородства, Пакслан Латум. Удачи.
– Откуда вы узнали мое имя?
Дисплей видеофона погас. По гостиной, проникнув через окно, заплясали отсветы проблесковых маячков – во двор въехал черно-белый патрульный электромобиль. Полицейский помог Тевите вылезти на раскисшую лужайку. Забыв о докторе Бероче, Пакслан выскочил под ливень.
– Пакслан Латум? – осведомился полицейский. – Отвечайте.
– Да, это я. Что случилось? – Пакслан смотрел на ссутулившуюся Тевиту – намокшая одежда облепила тело, по лицу струилась вода. – Почему вы задержали мою жену?
– Тевита Латум принимала участие в незаконном собрании, повлекшем смерть одного из участников.
Пакслан сглотнул.
– Наверное, вы перепутали. Моя жена дорожит жизнью и никогда бы…
– Я была там, – пробормотала Тевита. – Но я не представляла, чем все обернется… Райм…
– Райм затащил тебя на собрание? – Пакслан сжал кулаки. – Кто ему позволил?!
– Вы можете поручиться за Тевиту Латум? – спросил полицейский. – В противном случае мы поместим ее под надзор.
– Я могу поручиться, разумеется, могу! – Пакслан попытался разглядеть лицо полицейского за мокрым защитным стеклом шлема. – Подобное не повторится. Обещаю.
– Вопрос исчерпан, – кивнул полицейский, делая заметки в электронном блокноте. – Вы свободны.
Пакслан отвел Тевиту в дом. Тевита прижалась к нему, он ощутил ее горячее дыхание.
– Пакс, прости меня!
– Ну что ты, успокойся. – Пакслан погладил ее по спине. – Главное – ты цела, с тобой ничего не случилось.
– Райм спрыгнул с крыши. При мне. Он считал, будто самоубийство – действенный способ перехода.
– Он часто говорил об этом…
Пакслан прикусил губу: он перепутал воспоминания. Тевита распахнула воспаленные от слез глаза.
– Что? Вы обсуждали самоубийство?
– Вряд ли «обсуждали». – Пакслан сглотнул. – Так, болтали.
– И ты молчал!
– Не хотел огорчать тебя. К тому же в его болтовне было здравое зерно.
– Не хочу слышать! Не хочу! – Вырвавшись из объятий, Тевита отступила. – Это чудовищно! – Она смахнула с лица мокрые пряди. – Какое здравое зерно в самоубийстве?
Пакслан шагнул к ней. С вызовом взглянув на него, Тевита бросилась в спальню. Щелчок запираемого замка остановил Пакслана.