Конфайнмент
Шрифт:
Перед самой калиткой Михаил Дмитриевич остановился, что завязать «внезапно развязавшийся» шнурок на ботинке. Приём стандартный, можно сказать, рутинный, но сработал он на все сто. Лёгкий, почти незаметный поворот головы, брошенный мельком взгляд, и — есть контакт!
Сзади, шагах в тридцати, уже «скучал» соглядатай — быковатый, бритый налысо кадр в спортивных штанах и кожаной куртке. Один из трёх, что сидели в «бэхе».
«Ещё бы голду себе на хрен нацепил», — усмехнулся про себя фээсбэшник.
Срисовать такого было элементарно. А то, что «филёр» оказался один, стало дополнительным
До ближайшей расселённой пятиэтажки он добрался за пять минут. Быковатый не отставал и завернул за угол буквально след в след за Смирновым.
Ни удара, ни вскрика, ни даже шума падения Михаил не услышал. Напарник сработал мастерски, поэтому Михаил Дмитриевич просто сосчитал мысленно до двадцати, потом развернулся и двинулся в обратную сторону.
— Живой? — кивнул он на «прилёгшего» возле подъезда «филёра».
— Живой. Чего ему будет? Вон, какую себе ряху отъел, — отозвался Сергей, пакуя оплошавшего соглядатая.
Меньше, чем через минуту, бритый уже лежал на площадке второго этажа, с кляпом во рту, аккуратно связанный «ласточкой».
— Вроде очухался, — сообщил Василевский, ткнув чудика в бок.
Михаил Дмитриевич присел на корточки, ухватил бедолагу за ухо, чуть приподнял и «участливо» поинтересовался:
— Ну? И откуда ты взялся, такой красивый?
Быковатый вращал выпученными от натуги глазами и мычал что-то невнятное.
Смирнов удрученно вздохнул и выдернул кляп.
— Суки позорные! Зураб вас в клочки порвё…
Сильный удар по рёбрам заставил бычару заткнуться.
Михаил Дмитриевич жестом показал уже занесшему ногу Сергею, что пока, мол, достаточно, и вновь наклонился к ловящему воздух пленнику:
— Дружище! Я что-то не очень расслышал. Ты про кого нам сейчас говорил?..
Допрос длился недолго, меньше четверти часа. Этого времени вполне хватило, чтобы выяснить главное: за кем велась слежка и кто заказчик…
— Значит, говоришь, заказчик — Мгалоблишвили?
— Так точно, Тарас Степанович. Зураб Мгалоблишвили, владелец охранной фирмы «Алькор-2000». Слежка велась за Жанной Викторовной Фоминой. Её муж, Фомин Андрей Николаевич — он уже три месяца в коме — задолжал господину Мгалоблишвили крупную сумму, и тот опасается, что обратно её не вернут. Поэтому и приказал следить за супругой Фомина и теми, кто появляется возле неё. В их зону внимания, как оказалось, в своё время попал и профессор Синицын. Больше ничего внятного источник не сообщил.
— Значит, всё же Зураб, — Свиридяк нервно пробарабанил пальцами по столешнице и испытующе посмотрел на сидящего перед ним Василевского. — Слушай, Сергей Игоревич, а тебе в этом деле ничего странным не показалось?
— Не знаю. Я как-то специально не думал, — пожал плечами Сергей. — Ну, разве что… Если честно, то я не совсем понимаю, зачем нам всё это?
— Что — это?
— Строительная контора, какой-то Зураб, их финансовые разборки?
— Ты просто не в курсе, кто такой Мгалоблишвили, — покачал головой Свиридяк. — Формально, это удачливый предприниматель, помимо охранной фирмы владеет сетью заправок, контролирует пару торговых компаний, имеет долю в нескольких финансово-промышленных группах. Однако это не весь его бизнес. Точнее, это лишь видимая часть бизнеса. Его главные интересы сосредоточены в других областях. Там же он получает львиную долю доходов. Контрабанда культурных ценностей, финансовое мошенничество, рейдерство, возможно, наркотики.
— Это понятно, — кивнул Василевский. — Мне непонятно, мы-то здесь каким боком? Разве это не к МВД относится?
Тарас Степанович усмехнулся.
— Мыслишь правильно, но чересчур узко. Зураб для нас интересен тем, что по информации из надёжных источников, он и его люди причастны к промышленному шпионажу в пользу других государств. Как это ни странно, подвижки в его разработке появились благодаря твоей, хм, партизанщине. По идее, тебя бы за неё наказать, да уж ладно. Что сделано, того не вернёшь. В любом случае, у нас, наконец, появилась цепочка, как ценные сведения могут утекать за рубеж.
— Вы имеете в виду… недостающее звено между Курчатовским институтом и фирмами Мгалоблишвили? — догадался Сергей.
— Именно так, — хозяин кабинета чуть подался вперёд и по-ученически сложил руки. — Обычная, никому не известная строительная компания, которая неожиданно выигрывает крупный бюджетный тендер на режимном предприятии. Теперь надо только определить круг причастных и способ, которым они посредничают между Мгалоблишвили и теми, кто продаёт наши технологические секреты. Задача ясна?
— Ясна, товарищ полковник. Я должен принять новое предложение от Смирнова.
— Всё верно. Ты должен заняться наблюдением за больницей и по мере возможности обеспечивать безопасность Фоминой.
— Понял. Разрешите идти?
— Свободен, — махнул рукой Свиридяк…
Когда капитан вышел из кабинета, Тарас Степанович откинулся в кресле и облегченно выдохнул.
Всё-таки не зря он проинструктировал Оскара, что должны говорить его бандюки, если их внезапно застукают. Перевести стрелки на Зураба, главного конкурента «ресторатора» Зубакидзе по нелегальному бизнесу — шаг красивый. Мало того, он сегодня помог решить одну из важнейших проблем: как увеличить доверие к Василевскому со стороны Смирнова, одновременно заставив своего сотрудника работать не за страх, а за совесть, да к тому же ещё и втёмную, не посвящая его в суть операции. Плюс временные рамки стали понятны. Три недели — именно этот срок Смирнов определил Василевскому, чтобы тот присматривал за больницей.