Шрифт:
В те времена, когда я был еще мал и не думал о тягостях жизни, меня отправляли на все лето отдыхать в отдаленную деревеньку в северных районах великого озера Байкал. Баргузинская
Месяцы, проведенные в доме моей прабабушки, были лучшими в моей жизни и теперь являлись сладкими воспоминаниями о счастливом детстве. Каждый день был будто бы расписан по времени и самым запоминающимся временем был вечер, когда в небольшом зимовье включался сепаратор и прабабушка приносила свежее, парное молоко, а после его обработки, за чашечкой черного чая или стакана отлитого заранее парного молока, при тусклом свете «лампы Ильича» рассказывала мне истории своей жизни. И вот однажды вечером прабабушка рассказала мне эту историю.
«Было это еще в те времена, когда я была маленькой девочкой и мы жили на хуторе в Башкирии. То были не простые времена, хотя о голоде мы лишь слышали из рассказов взрослых или страшилок соседских детей, но и сказать, что нам жилось сладко нельзя было. Жили мы не богато, родители работали целыми днями, чтобы прокормить себя и нас, четверых своих детей.
И вот однажды поздно вечером мы сидели дома и занимались каждый своими делами, мама пряла, что делала она очень умело, но это и не удивительно, ведь она была как бы из другой эпохи. Всегда в сарафане, царского покроя и цветастом платке, в ней чувствовалась старина, точнее она ею жила. Как бы не пыталась новая власть пойти против веры и неграмотности, но мама будто бы назло им оставалась неграмотной в их глазах и что самое ужасное верила в Бога! «А как в него не верить то?», говорила она. Ведь еще ее отец был кем-то вроде священника в их общине, а были они старообрядцами…»
Конец ознакомительного фрагмента.