Конфигурация
Шрифт:
– Скажите, мистер Фолио, в вашей работе вам не приходилось сталкиваться с явными свидетельствами существования инопланетных цивилизаций? Я имею в виду - других, кроме нашей.
– Нет, - покачал головой Фолио.
– В архивах "Поиска" собрано много разных материалов... Но "явными свидетельствами" я бы их не назвал.
– Так же ответил мне и мистер Мэйнлоу... Не поймите превратно - у меня нет оснований не доверять его словам. Но я надеялся, что у вас, возможно, имеется какой-то личный опыт.
Они поговорили ещё немного, потом
– Ваше присутствие на заседании, мистер Фолио, было бы для нас очень желательно.
– То есть... отказаться я не могу?
– мгновенно насторожился Брэдли.
– Конечно, можете. Но, если позволите - я бы посоветовал вам прийти.
Фолио молчал. Почувствовав его настроение, представитель заверил:
– Не беспокойтесь, вашей безопасности ничего не будет угрожать. Я обещаю.
– Хорошо. Я приду.
Брэдли понял, что начинает путаться в своих собственных ощущениях. Если бы три дня назад ему кто-нибудь сказал, что он будет испытывать симпатию к гио, он рассмеялся бы этому человеку в лицо. Но сейчас он действительно чувствовал симпатию - если не ко всем гио, то к одному из них. Кажется, за это стоило бы на себя разозлиться? Кажется, да...
Когда Брэдли собрался уходить, Фаар сделал традиционный гиотский жест приветствия и прощания - соединил ладони так, что одна обхватывала другую, и слегка склонил голову. Фолио помедлил всего лишь секунду - и ответил тем же. После этого он уже направился было к выходу из приёмной, но внезапно вернулся и, подойдя к Фаару, протянул руку:
– А у людей принято так.
Фаар выглядел слегка изумлённым. Прикосновение в гиотской культуре означало, что общение перестаёт быть официальным. Но, быстро справившись с удивлением, он пожал протянутую ладонь.
Со Стилом Грэем Брэдли сегодня не встретился. И мог этому только порадоваться. Перспектива увидеть брата Фолио не особенно вдохновляла.
Прямо из резиденции Брэдли направился в больницу. Дорого бы он дал, чтобы не делать этого, чтобы совсем не нуждаться ни в каких обследованиях... Но в жизни каждого человека бывают моменты, когда поддаваться своему страху не просто стыдно или непростительно, но и бессмысленно.
– Это точные результаты, да?
– спросил Брэдли, глядя мимо сидящего напротив него врача.
– Да, мистер Фолио. К сожалению.
– Ну... вообще-то, меня это не удивляет.
– Губы Брэдли искривились в усмешке. Хотя, кажется, сейчас ничего не могло быть глупее, чем усмехаться.
– Сделать что-нибудь можно?
Врач неопределённо кашлянул.
– Лечение возможно... только симптоматическое.
– То есть когда я начну загибаться, мне разрешат стать легальным наркоманом?
– Мистер Фолио, при опухоли головного мозга...
– А как насчёт операции? Есть же лазеры, и... что-то ещё...
– В вашем случае хирургическое вмешательство исключено.
– Ясно.
– Пожалуйста, подождите
– Постойте, какая госпитализация? Вы же сами сказали, что мне рассчитывать не на что.
– Этого я не говорил. Госпитализация необходима.
– Я на это согласия не давал. До свидания.
Точно в полусне Брэдли вышел из поликлиники на улицу. Как странно... как будто совсем ничего не изменилось. Так же как прежде светит солнце, люди или торопятся куда-то, или не спеша прогуливаются, автомобили проносятся мимо или стоят в пробках. Так же как прежде. Как всегда.
Достав телефон, Брэдли отыскал в списке нужный номер и позвонил. Гудки шли долго, но потом всё-таки послышалось:
– Алло?
– Привет, Стэйси.
– Привет.
– Голос Анастейши был каким- то сонным.
– Что, Брэд, в центре какой-то непорядок?
– Нет. Ничего, всё нормально. Я... просто так позвонил. Пока.
Брэдли сунул телефон обратно в карман. С Анастейшей после этого они больше ни разу не виделись.
Улицу, на которой жила Лотос, ему удалось разыскать без труда. Даже удивительно - от своей зрительной памяти такого подвига Фолио не ожидал. Но номер дома и квартиры всё-таки пришлось уточнить, сделав звонок.
Наверное, Хелла сразу же, едва открыв дверь, поняла, что дела Брэдли плохи. По его виду, или по мыслям, или как-то ещё. Но это никакого значения не имело.
– Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить, - нервно и виновато улыбаясь, сказал он.
– Пожаловаться, помотать нервы и всё такое. Это, конечно, ничего не изменит, но...
– Проходи.
Лотос не ужасалась, не охала, и от этого Фолио стало немного легче. Она слушала, пока он говорил. А когда замолчал - потому что, если бы продолжил говорить, то разревелся бы как идиот - она обняла за плечи, как могла бы обнять сестра или мать, и молчала вместе с ним.
Когда Брэдли открыл глаза, в комнате было темно, но не так, как ночью. За окнами сгущались сине-серые сумерки. Резко сев на диване, Фолио попытался вспомнить, что произошло, и где он. В этот момент в дверях показалась Лотос.
– Проснулся?
– Я что, действительно заснул? Ничего себе... Сейчас вечер или уже утро?
– Вечер. Пойдём, выпьем чаю. И поедем в "Поиск".
Перекладывать на плечи Лотос ещё одно объяснение с Майклом Брэдли не стал. Это было бы нечестно по отношению к ним обоим. Хелла присутствовала при разговоре, но о результатах обследования Фолио сообщил Майклу сам.
Для Мэйнлоу новость стала тяжёлым ударом. Он только начал привыкать к тому, что в его жизни вновь появились родственные отношения - как вдруг опять всё рушится... Но Майкл нашёл в себе силы не проявлять собственное горе открыто. Когда нужно сделать всё для того, чтобы поддержать близкого человека, не время давать волю эгоизму.