Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени
Шрифт:
Занятость подруги ее новым увлечением отнюдь не означала появления у меня кучи свободного времени. Да, специальной функции на судне во время плавания у главы отряда не имелось, кроме как приглядывать за всеми остальными. Однако Джакомо вел корабль по заранее согласованному маршруту, его помощники управляли экипажем, лениво лазающим по мачтам под жарким уже весенним солнцем. Олег, произведенный в капитаны после того, как я, желая избежать недопонимания в рядах свежеиспеченных бойцов, ввел четкие воинские звания, тренировал на палубе свободных от вахты членов отряда, красуясь тремя новенькими, вышитыми золотом полосками на рукавах бригантины. Цадок, сидя в своей каюте, прикидывал, какой доход мы получим, вернувшись с трюмом, полным серебра. А какой – если вместо серебра мы заполним его золото. Короче, все при деле, а я, наконец, свободен! Можно усесться в удобном плетеном кресле на кормовой надстройке, в теньке от лениво похлопывающего над головой паруса под номером D-1, с кубком сладкого молодого вина в расслабленно лежащей на подлокотнике руке, прикрыть глаза, ощущая ласковые прикосновения теплого средиземноморского ветерка и вслушиваясь в убаюкивающий плеск волн за бортом… Ага, размечтался!
Свято место пусто не бывает! В образовавшуюся подле меня свободную нишу тут же влез мой новоприобретенный врач. То есть не то чтобы так сразу… Первые два дня гость из далекой Сирии ошарашенно шлялся по кораблю, удивляясь невиданным механическим приспособлениям, необычному вооружению бойцов, непривычной конструкции самого судна. А еще более – звучащему повсюду и по любым, а не только ритуальным поводам ивриту. В отличие от принятой практики в еврейских общинах, где на темы, не связанные с религией, обычно говорили на местном языке. То есть в Алеппо – на арабском. Я же ввел правило, по которому общение на иврите становилось обязательным. В порядке исключения предоставил лишь Джакомо право обращаться на любом, понятном его собеседнику наречии. Старый капитан в силу возраста уже был не в состоянии выучить новый язык. У других неносителей иврита проблем с общением не возникло. Олег со товарищи достаточно провели в данной языковой среде, чтобы не испытывать затруднений, а Анна, хоть и меньше, зато, обладая особыми способностями к изучению языков, уже болтала на иврите не хуже прочих. Вот и еще одна сторона создаваемой мной новой, по сути с нуля, общины приведена к общему знаменателю. Еще один отличительный знак пошедших за мной людей.
Но для Иосифа это, понятно, было в новинку. Поэтому первые два дня он и боялся подойти ко мне – не знал, какой из многочисленных вопросов задать первым, тем более что вопросы эти множились буквально на глазах, чем больше тот вживался в происходящее на корабле. Но, систематизировав мощным ментальным усилием свои мысли, достойный ученик Маймонида вцепился в меня, как клещ, и более не отпускал. Заставив не раз пожалеть о повальном здоровье молодого экипажа, напрочь лишавшего надежды хоть ненадолго занять корабельного врача его прямыми обязанностями.
– Правда ли, Ариэль, что, как поведал в письме мой Учитель, ты ведаешь будущее? – сразу же, как только слегка оклемался, ухватил тот быка за рога.
– Ты же не маленький ребенок, почтенный Иосиф, сын Иегуды! – уклончиво ответил я. – Будущее изменчиво и зависит от наших поступков. Однако есть… тенденции, которые приводят ко вполне предсказуемым результатам…
Запудрить мозги туманными формулировками блестящему философу, к тому же отлично владеющему отточенными поколениями еврейских мудрецов методиками извлечения истины из скорлупы обволакивающих ее слов, разумеется, не удалось. Да я и не особо старался, зачем? В общем, уже в тот же день я вкратце рассказал ему свою историю. В отличие от своего более опытного в познании Учителя, Иосиф сразу переварить сказанное не смог и удалился в выделенную ему и совмещенную с корабельным лазаретом каюту. Где и провел безвылазно более суток, так что я уже начал было беспокоиться. Однако, покинув убежище, врач оказался на удивление спокоен, бодр и настроен на конструктивное сотрудничество. А точнее – стал целенаправленно и методично высасывать из меня доступные знания.
Начав, естественно, с глобальных проблем, постепенно перешел и на практические, в том числе и по своей основной специальности. Если и дальше дело пойдет в таком же темпе, то мне придется гонять в будущее за ответами на специфические медицинские вопросы, так как мой куцый багаж знаний в этой области стремительно таял. Несколько удалось притормозить тягу к знаниям моего спутника, вручив тому черновик учебника по математике, который я начал писать в свободное время, чтобы дать возможность самым способным из своих бойцов пополнять знания самостоятельно. Хотя Иосиф, как и все образованные люди своего времени, в том числе и его учитель, изучал доступные в его время основы математики, в основном – по трудам античных мудрецов в переложении арабских ученых, тем не менее в учебнике было несколько незнакомых ему тем. А следом уже готовился учебник физики, где рассматривались как общие вопросы устройства мира, так и практические задачи, в основном из элементарной механики. Соответствовавшие математическому уровню из предыдущего учебника. Я очень надеялся, что эти две книжицы займут пытливый ум доктора хоть на некоторое время.
Что меня поражало более всего, как в Иосифе, так и в его учителе Маймониде, не говоря уже о мелком по сравнению с масштабом данных фигур Цадоке, это то, что открывшиеся им знания только укрепляли их веру, хотя, по идее, должно было быть наоборот. При том, что я почти демонстративно не скрывал свой атеизм. Но они видели во всем случившемся лишь Промысел Божий, или как там они еще это называли. И эта особенность средневековой ментальности ставила меня в тупик, оставляя надежду лишь на молодых, с еще не затуманенными долгой учебой мозгами.
Всего за неделю с небольшим такого довольно приятного путешествия, несмотря на слабый, хоть и почти попутный ветерок, достигли Балеарских островов. Тут планировалась небольшая остановка для пополнения запасов воды и закупки свежих овощей и фруктов. На островах правила какая-то арабская династия, оставшаяся еще со времен расцвета халифата, впрочем, захиревшая и ослабевшая. Судя по информации, почерпнутой в Интернете, буквально через год ее съедят более пассионарные конкуренты. Однако нам эти перипетии местной политики были как-то побоку. Главное – какая-то власть на островах имелась и в порт Пальмы – будущего популярнейшего средиземноморского курорта, можно было зайти беспрепятственно.
Местное население представляло собой жуткую смесь из представителей всех окружающих народов. И не только окружающих – несколько раз попались явные потомки норманнов, рыжие и высокие. Ничего удивительного в этом не было – острова находились на пересечении оживленных морских торговых путей с античных времен, и кого здесь только не побывало! Что не могло не отразиться на чертах лица рож, наперебой предлагавших свои товары на местном рынке.
Долго здесь не задержались. Члены команды, в большинстве своем еще не видевшие ничего в своей жизни, кроме Мюнхена и Генуи, восприняли остановку с энтузиазмом. Но на землю сошла лишь небольшая часть экипажа – здесь не особо безопасно, да и времени нет. Купили апельсины, лимоны, а также лук и некоторые отсутствовавшие в Италии приправы. Теперь в трюме лежит весь перечень требуемых продуктов, и можно безбоязненно отправляться в дальнее плавание. Чтобы отметить это обстоятельство, приказал доставить на борт также полдюжины молодых барашков и пару бочонков местного вина. Вечером, после выхода в море, устроим небольшой праздник для команды, благо большая жаровня была предусмотрена при устройстве корабельного камбуза.
Во время отплытия вокруг «Царицы» крутилось несколько фелюк, подозрительно смахивавших на пиратские. Однако еще до выхода из бухты разочарованно отстали. Видимо, успели оценить предназначенные для арбалетчиков кормовые и носовые башенки нашего корабля, а также количество вооруженных людей на борту. Эта добыча им не по зубам!
В последующие несколько дней Иосиф, помимо чтения подсунутых ему рукописей, донимал меня медицинскими технологиями. Мол, какие инструменты, лекарства и прочее используют врачи нашего времени. И чего ему сказать? Я это сам с трудом представляю. Жаль, нельзя дотошного лекаря куда-нибудь послать, например в Википедию. Как все же удобно жить в наше время: лень объяснять или сам не знаешь – посылаешь в Гугл, и делов-то! А тут пришлось посылаться самому, совместив полезное с приятным – в качестве средства переноса на этот раз выступило молодое вино, купленное на Майорке. Не все ж разбавленную спиртягу глотать?
С трудом восстановив после похмелья устройство основных хирургических инструментов, озаботил их созданием нашего походного кузнеца Ишая, сына оставшегося на хозяйстве в Мюнхене Давида. Ишай, взятый в отряд как самый способный ученик своего папаши, ну и меня тоже, прекрасно владевший всеми кузнечными технологиями, имел в распоряжении хорошо оборудованную корабельную кузню и запас самой лучшей тигельной стали из партий, выплавленных в городе. Раскочегарив свое хозяйство, он, несмотря на небольшое волнение на море, споро выковал набор скальпелей, щипцов, зажимов и игл по моим наброскам. Старина Мюллер, начальник гестапо, при виде этого богатства наверняка остался бы доволен. Хотя предназначение изготовленного инструментария, естественно, было прямо противоположным. Иосиф оказался доволен еще больше, ведь, по сравнению с имевшейся у него на вооружении до того парой неудобных ножиков, хотя и дамасской стали, и ржавым шилом это являлось настоящим сокровищем. Он долго радостно цокал языком, держа в руках изящный, остро отточенный скальпель, опробовал на туше барана иглы с шелковой нитью, интересовался предназначением остальных инструментов. Я объяснял, основываясь частично на прочитанном «там» описании, частично на врезавшихся в память сценах из столь нелюбимого мной сериала про доктора Хауса, от которого сильно тащилась моя последняя жена. Надеюсь, ничего не напутал!