Конкистадор
Шрифт:
В те же сутки:
«Срочно.
Сов секретно.
Для расшифровки использовать код 8.
Начальнику 88-го территориального управления ОАБ
полковнику Е.Оверчук.
Благодарим за служебное рвение. Вы представлены к Звезде Реконкисты с бантом. Все обстоятельства проведенной Вами операции засекретить под грифом 44. Группу задержанных по директиве 14/100000067 содержать отдельно от любых изолированных персон на объекте „Общежитие странников“. Режим – общий. Дополнительных следственных мероприятий не предпринимать.
Секретариат ОКГ. Пометка 01».
Глава 10
Два слова
13 января 2141 года.
Орбита Терры-10.
Виктор Сомов, 45 лет.
…какая-то редкая сволочь тявкнула из угла:
– Не догребет.
Сомов не обернулся на голос. Но сволочь больше не тявкала – так, наверное, на нее посмотрели там, в углу.
Оабовец пялится в свой экранчик, сам иссиня-белый, руки дрожат, глаза красные, лицо перекошено. Это очень хороший офицер и ему насрать сейчас на карьеру, ему насрать на трибунал, неизбежный в том случае, если техника подведет, ему на все сейчас насрать, ему нужен сигнал, нужен, как манна небесная, потому что вся группа флотов ждет сигнала, а за поисковым контингентом – вся Терра…
Старший перехватчик, дрожащим голосом:
– Пошел доклад женевского майора О’Рука. Есть посадка.
Раз.
Зверушка, значит, с майорскими погонами. У женевцев всегда было очень своеобразное чувство юмора…
И Сомов ловит самого себя на шепоте, едва слышно выцеживающимся сквозь зубы: «Ну давай же ты, милый, давай, капитан, давай, родной, давай, какого ляда ты молчишь, капитан, давай, давай, Семенченко, жми, не молчи, друг, давай…»
Старший перехватчик, хриплым дискантом:
– Доклад специалиста 4-го класса вооруженных сил Нью-Скотленда Филиппа Донна… есть посадка.
Два.
«Капитан, паскуда, гад, давай, давай, угробок, давай милый, давай родной, на тебя вся надежда…»
Старший перехватчик, тише воды в мелкой лужице:
– Доклад дивизионного генерала десантных войск Латинского Союза…
И тут оабовец взвился и заорал:
– Есть сигнал! Есть, есть сигнал!
Сомов встал и сказал три вещи. Во-первых, самое естественное:
– Т-твою ма-ать!
Во-вторых, обращаясь к невидимому капитану Семенченко:
– Я ждал этого всю жизнь. Если выкарабкаешься, будешь полковником.
В-третьих, обращаясь к Терре-10:
– Нарекаю тебя… Екатериной.
В то же самое время еще четыре адмирала дали планете названия, каждый по-своему.
Новая Филадельфия.
Лагранжиан.
Сан-Мигель.
Сунна…
Все, кто был на центральном посту, зашумели, принялись жать друг другу руки, обниматься. Старший перехватчик еще успел неуверенно пробормотать: «Пятый – мюрид Абу Рахим…» – остальное утонуло в гаме. Флагарт сказал Сомову с улыбкой:
– Ну что же, теперь вас можно поздравить, Виктор Максимович…
И он хотел было ответить Оганесяну что-нибудь ободряющее адекватно ситуации. Может быть: «Нас всех можно поздравить, Максим Хоренович». А может быть: «Отлично. Однако расслабляться не стоит, мы сделали полдела, не более того». Или: «Старый ты армянский перец!» Фразы закрутились у него в голове, цепляясь друг за друга, и превратились в неудобьпроизносимую дичь. Сомов открыл рот… но вместо здравого ободрения издал сиплый клекот. У флагарта округлились глаза, очень округлились, читай «не сбрендил ли славный боевой командир на почве перенапряжения? лучшие сходят с ума первыми…»
Нимало не обращая внимания на Оганесяновы очи, адмирал покинул центральный пост и спустился двумя ярусами ниже – в рубку мгновенной связи. Выгнал дежурного связиста. Сомову следовало сейчас по самые уши влезть в драку, поддержать огнем пропащую группу Медынцева, поторопить ударные силы Пряникова, дать последние наставления Бешеной Марго… да еще много чего следовало бы. Но все это – через пять минут. А сейчас…
«Срочно.
Сов. секретно.
Для расшифровки использовать код 312.
Секретарю
Объединенной Координирующей Группы Терры-2,
Главнокомандующему
Сил безопасности Терры-2
полному адмиралу
А.С. Маслову.
От командующего
Чрезвычайным поисковым контингентом
„Группа флотов А“
вице-адмирала
В.М. Сомова.
Бабушка здорова!»
Часть 4
Место под чужим солнцем
Глава 1
Ретро опять в моде
14 января 2141 года.
Ольгиополь, место экранировано от любых спецсредств слежения и не воспринимается визуально.
Две важных персоны, ровесники.
– …Крюк, отцепись от них. Ты переборщил. На хрена они сдались тебе, Крюк?
– Для надежности.
– Выйдет наоборот. Пережмешь парня, и он засбоит.
– Не засбоит, выдюжит…
Обоим не нравилась эта беседа. Один не желал ее совсем, другой тоже не испытывал восторга, затевая ее…
Два старика сидят друг напротив друга. Оба седые. Оба сухенькие, оба поджарые, как охотничьи псы. Оба крепкие. Цвет глаз – и тот одинаковый. И оба избегают смотреть в глаза визави.
Один – пониже, а другой – повыше, вот и вся разница, если особенно не приглядываться к собеседникам.
Сидят, попивают молоко с малиной. Ее завезли на Терру-2 сорок лет назад, она здесь, по счастью, прижилась, да и местным понравилась… Беседка в саду. Летучая мелочь вьется над блюдцем с ягодами. Солнышко припекает, земля парит после недавнего дождя. Пышные кусты гибридных роз. Из настоящих, земных, не привился ни один сорт… Под тяжкой роскошью цветов ветки согнулись и перечеркнули мраморные перильца зелеными арками.
– Хорошо, Крюк. Что мне с тобой спорить? Я не переспорю тебя. Зачем нам спорить? Отпусти их просто потому, что я тебя очень прошу.
Это был сильный аргумент. Особенно для двух старейших мужчин одного клана. Особенно для людей, когда-то болевших одними странными хворями, от которых земная медицина не ведала, как спасти; людей выскребывавших алюминиевыми ложками пригоревшую кашу из одной миски; людей спасавших друг друга от смерти во всех ее обличиях, не ведя счета, кто кому должен и сколько. Особенно для тех, кто сполна хлебнул горюшка первых пяти десятилетий освоения Терры-2, для тех, кто жил фронтиром, спал с оружием и считал себя покойником круглый год, чтобы каждое новое утро было приятной неожиданностью, если ты еще жив, но ничуть не огорчало твою душу, если ты уже мертв. Они стрелять учились ненамного позже, чем говорить. Для них чужаком был любой, кто принадлежал к другому клану и уж заведомо любой, кто говорил на другом языке. Слово «Женева» тогда равнялось фразе «далекая столица ада». А если приходил настоящий большой голод, кормили только тех, кто еще мог выжить… Это потом стали говорить «герои-первопроходцы», «лихорадка таун-мэйкинга» [11] , «на переднем краю…» чего, кстати, на переднем краю? чего край-то? Наверное, какого-то дерьма край…
11
«Таун-мэйкинг» – буквально «создание городов» (англ.). Термин применяется на Терре-2 с 60-х гг. XXI в., но широкое распространение получил не ранее 90-х гг.