Конкистадор
Шрифт:
– Позвольте…
– Нет, не позволю! Сколько, Анджей Игоревич?
– Полностью функционирует два аппарата. Но я вынужден…
– Отставить. Вы обещали четыре.
– Не за такой срок. «Изабелла» совершенно не приспособлена к подобного рода кустарному варварству. Виктор Максимович, третий аппарат будет в общих чертах доведен до ума через полчаса-час.
– Закрыть работы на третьем и четвертом. Что есть, тем и будем пользоваться. Никакие аргументы не принимаются. Послушайте, послушайте! Мне не меньше вашего хотелось бы простой и легкой удачи: Вяликов делает залп двумя десантными капсулами, не зря же мы пусковые
Пауза. Ой.
– Извините, Виктор Максимович.
– Извините и вы меня. Погорячился… Итак… через четверть часа контингент Нью-Скотленда начнет десантную операцию. А через полчаса или несколько раньше – Вяликов. Вы должны быть к тому времени готовы. Кого отправляете?
– Капитан Данько, капитан Семенченко.
– Семенченко…
– Да, Виктор Максимович, это именно тот человек, с которым вы когда-то были знакомы.
Сомов промолчал. Что тут скажешь? Оабовцы – они и есть оабовцы. Катенька обязательно съязвила бы: «Профессиональные черты характера»…
– Трижды разжалован. Два раза из-за ба… из-за женщин. Послений раз – за драку. Из полковников в лейтенанты. Полтора года назад. Опыт боевых действий – неограниченный.
– Теперь все это не имеет никакого значения… Через десять минут капитан Данько должен принять российское подданство. Он знает об этом?
У Миколайчика вытянулось лицо. Впервые Сомов видел его изумленным. Зрелище неуместное, прямо скажем: изумленный оабовец.
– Но… я…
– Через семь минут доложите. Спасибо, Анджей Игоревич, я вас больше не задерживаю.
Терра строила флот с остервенением, Терра холила и лелеяла его. Терра многого лишила себя ради дорогостоящих судостроительных программ. На Терре частенько говорили: «Нет флота – нет будущего!» После изгнания женевцев никто не хотел отдавать свое будущее и будущее своих детей в чужие руки…
Теперь флот выплачивал долг.
Главком новых шотландцев начал десантирование, опережая всех, не сделав ни единого выстрела, заранее обеспечив себе абсолютно выигрышную ситуацию. Восемь больших десантных кораблей Нью-Скотленда безо всякого стеснения понесли к поверхности Терры-10 первых десантников и – будьте уверены – приборы связи для подачи того заветного сигнала, который обозначил бы участие во «втором туре».
Минуло всего десять минут. Вяликов и Рекехо отправили к Терре-10 несколько десятков десантных шлюпов – все чем располагали.
В этот момент линкоры Готлиба Констана вышли на дистанцию эффективного огневого удара. Дальше все развивалось именно так, как и предполагал Сомов. Женевский адмирал не обратил внимания на легкую добычу – аравийцев. Столь же равнодушен он остался и к десантирующим латино. Совокупная мощь женевского главного калибра досталась людям Вяликова. Им и только им. Терранские шлюпы сгорали один за другим. Вот их осталось всего пять. Три…
Расстреливать чужих десантников издалека – всегда запросто. Зато самому десантировать неизменно приходится… в упор. Азы десантно-штурмовой тактики: «выбить» чужих на порядок легче, нежели продвинуть своих.
Сомов – Медынцеву:
– Действуйте!
Все семь его крейсеров и вяликовский «Афон» били по линкорам Констана, и женевцы им почти не отвечали. Их комендоры были слишком заняты выцеливанием терранского десанта.
Интересно, запасся ли главком Львов еще одним «резервным вариантом» у латино? Если да, тогда весь сумасшедший гнев Констана – на руку флоту Его Величества Даниила IV… Впрочем, вряд ли. Рекехо – не Санта Клаус, его мешок с подарками явно иссяк…
Старший инженер эскадры бесстрастно докладывал Сомову о немногочисленных повреждениях.
И тут экраны слежения полыхнули огнем, как будто невидимая космическая красавица взмахнула пламенным веером. Кормовая часть женевского флагмана, – примерна половина корабля, – перестала существовать…
– Иисуси! – воскликнул кто-то.
«Чем же это мы его?» – машинально подумал Виктор. И только потом осознал: Готлиб Констан, величайший недоброжелатель терранской цивилизации, только что ушел из этого мира… Сомову вспомнилась фраза, произнесенная другом Хосе очень давно, сто лет назад: «Я хотел бы считать себя добрым католиком, но когда мой враг грызет сырую землю, а я попиваю кофеек, меня посещает недостойное христианина чувство радостного удовлетворения».
Господи, прости нам наше дерьмо!
Впрочем, у Сомова не было времени размышлять на эту тему. Тактические операции XXII века разительно отличались от древних сражений, когда линейные корабли, словно стаи больших птиц, совершали медлительный смертноносный танец. Тогда счет шел на часы, теперь – на десятки секунд, а иногда и на секунды. Так вот, в течение ста секунд после гибели женевского флагмана с Готлибом Констаном на борту произошло пять событий, коренным образом изменившие рисунок боя.
Во-первых, контр-адмирал Вяликов связался с терранским главкомом и сообщил ему: план «Тандем» был только что задействован. Обе десантные капсулы сбиты огнем женевской эскадры.
Во-вторых, в атмосфере над Террой-10 не осталось ни одного десантного шлюпа из состава вяликовского отряда.
В сущности, авангардная эскадра обеззубела. Контр-адмирал собирался организовать малый десант на спасательных шлюпах крейсера «Афон». Сомов ответил ему в том духе, что, мол, это, конечно, небесполезно, действуйте… Но оба понимали: можно, разумеется, десантировать и на дуршлаге, вот только выжить при этом трудновато. Слишком неповоротливая штука – дуршлаг.
В-третьих, не успел терранский главком отключиться от канала связи с Вяликовым, как ему доложили: отряд Медынцева вышел из боевых порядков эскадры для выполнения боевого задания. Теперь огонь женевцев сосредоточился на нем.
Две больших эскадры – сомовская и женевская, обезглавленная, оказались на ничтожной дистанции друг от друга. Фактически вошли в клинч. Кораблям Констана в самом скором времени должен был прийти конец. По всем правилам тактического искусства выходило именно так. И Сомов понимал: дело тут не в одной только патологической злобе женевского адмирала… У противника задуман был собственный гамбит. Только жертвовали женевцы не маленьким отрядиком, а целой флотилией. Но как, черт побери, они собирались реализовать эту жертву?