Конкистадоры из другого мира
Шрифт:
— Должно быть дело в сноровке, — заметил Догар, словно прочитав мысли командира.
Ксарос не ответил, занятый борьбой с дурацкой воняющей штукой, хотелось выбросить ее подальше, и больше не трогать, но разум понимал, что оружие врага нужно внимательно изучить, познав его сильные и слабые стороны.
— Давай теперь ты, — когда все было закончено, пистоль был вручен мастеру клинка. Воин слегка неуверенно взялся за изогнутую рукоять, отполированную множеством прикосновений человеческих пальцев.
— Ба-ах! — раздался новый выстрел.
Не ожидавший отдачи Догар чуть не выпустил из рук громыхающую штуку, едва не получив в лоб массивным стволом.
— Секъярхк! Глупая железяка!
Как ни странно, несмотря на неуклюжий выстрел, воин умудрился попасть точно в щиток, заставив его второй раз кувыркнуться на землю.
— Пробитие есть, — задумчиво проронил Ксарос, изучая несчастный элемент брони, уже во второй раз подвергшийся воздействию оружия аборигенов.
— Я попал во вмятину? — заинтересовался Догар.
— Нет, совсем с другой стороны. Но почему-то в этот раз пуля пробила щиток, — мастер войны недоуменно вертел в руках легкий, но прочный металл, из которого для рунных воинов создавалась защита, с отчетливой дыркой в месте попадания пули.
— Может мощность выстрела зависит от количества пороха? — предположил Догар. — Вы же сыпали его на глазок.
— Может, — согласился Ксарос, пришедший к похожей мысли. Он видел, как сильно дернулся пистоль в руках мастера клинка, и точно знал, что сам не испытывал подобной отдачи. Значит в первый раз он недосыпал черного огненного песка.
— Клянусь Древом миров, если этой черной дряни засыпать в ствол слишком много, а затем поджечь, то она разорвет эту штуку, а вместе с ней и руку стрелявшего, — пробормотал Догар.
Его слова натолкнули Ксароса на интересную мысль. Если черный порошок воспламеняется от огня, то может можно поджечь его на расстоянии. В голове возникла картинка, как идущая в атаку шеренга врагов вдруг вспыхивает пламенем и начинает взрываться. Человеческие тела разлетаются в стороны, везде кровь, слышатся крики. Никто ничего не понимает, солдаты разбегаются, но сумки на боку, где хранится запас пороха, охватывает огнем, и враги вновь начинают взрываться.
Или вот еще — плывущие по морю огромные корабли вдруг необъяснимым образом разлетаются на части, слышаться взрывы, палубы раскалываются пополам, в трюм поступает вода, остатки деревянных конструкций охватывает жаркое пламя. Люди бросаются за борт, пытаясь найти спасение в воде, но горящие обломки разлетаются далеко, погребая под собой выживших.
Представленная картинка оказалась столь завлекательной, что Ксарос на секунду завис. Как мастера войны его всегда интересовал способ, как быстро и без потерь вывести из строя как можно больше противника. Нанести поражение до того, как линия воинов сойдется в жаркой схватке. И этот прием показался ему многообещающим.
— Жаль, что с нами нет мастера заклятий, — пробормотал он, смакуя мысль о победе без боя.
— Льер? — вопросительно поднял бровь Догар.
Ксарос отмахнулся. Все эти мечтания неважны, отправляясь на Салеш, они не взяли с собой мастера заклятий, рассчитывая на быструю и легкую прогулку. В отличие от этого, тот мир не представлял угрозы. Фактически туда можно было отправлять вообще усеченный состав из мастера жизни для возведения Форпоста, мастера путей для настройки и управления Аркой, и мастера клинка для охраны первых двоих от диких животных, пока они занимаются своим делом.
Однако правила Сумеречной империи требовали обязательного присутствия в группе мастера войны. Плюс был взят еще один мастер клинка на всякий случай. И вышло как вышло. В группе нет мастера заклятий. Секъярхк!
— Жаль, что с нами нет ни одного кудесника, — криво усмехнулся Ксарос.
Догар ухмыльнулся.
— Желательно боевого и с приличным запасом масштабных заклятий, — кровожадно добавил он.
Да, это бы решило многие проблемы, несмотря на трудности с местным магическим фоном. Мастера заклятий умели многое, хотя как правило тоже были ограничены рамками своей специализации. Универсалов почти не было. А если и были, то как правило слабые, с так называемым усредненным вектором развития. Это напрямую влияло на мощь применяемых заклятий. Но зато их было много. Правда не всегда понятно, хорошо это или плохо. В общем, всегда лучше соблюдать определенный баланс.
— Давай еще раз, на этот раз стреляй в стену. Хочу посмотреть, как она себя поведет при попадании, — велел Ксарос.
Догар с сомнением посмотрел на гладкую поверхность недавно выращенной стены.
— Считаете в этом есть смысл? Вряд ли маленький шарик, даже выпущенный с большой силой, повредит ей.
— И тем не менее, я хочу увидеть воздействие своими глазами.
Воин кивнул, и покорно принялся перезаряжать пистоль, вспоминая как это делал лидер. Получилось еще дольше, но в итоге оружие было подготовленно к выстрелу.
— Давай.
И тут же без паузы:
— Ба-ах!
Ствол дернулся, но в этот раз рука сорга крепко держала изогнутую рукоять, не позволив коварному оружию подскочить вверх.
К стене они подошли вместе, почти сразу заметив неглубокую ямку — результат встречи пули и поверхности выращенной стены.
— Ерунда, — махнул рукой Догар.
И Ксарос с ним мысленно согласился. Теперь точно известно, что ручное огнестрельное оружие не представляет угрозы не только для стен, но и для тех, кто за ними будет находиться.
Осталось выяснить, какой урон могут нанести пушки. Что-то подсказывало, что так просто от попадания ядра, стена не отделается.
Ксарос взял в руки погнутый щиток от брони рунных воинов. Созданный из легкого, но прочного металла, он был синего цвета, и должен был защищать подобия от внешнего физического воздействия. Но как показали опыты, на сто процентов сделать это не сможет.
— Подобия не могут истечь кровью, — правильно истолковав его задумчивое молчание, заметил Догар.
Верно, даже если железный шарик пробьет пластины доспехов, он завязнет в плотной структуре материала, из которого сделаны големы. Никаких ран, по сути, не будет, только физические повреждения.