Конкистадоры из другого мира
Шрифт:
Алонсо Васкес происходил из хорошей семьи, мог вполне считаться образцовым офицером флота его величества испанского короля, если бы не запредельная, иногда переходящая все границы разумного, осторожность. С таким отношением к риску, на грани страха, карьеру на флоте не сделать.
Дон Фахардо с щелчком захлопнул подзорную трубу.
— Здесь нет скал, — слегка надменно напомнил он. — А туман не повод, чтобы задерживаться сверх необходимого. Тем более, когда мы находимся почти на самом пороге. Все равно, что встать на крыльце и не постучать в дверь, обнаружив, что начался мелкий дождь.
Аналогия вышла не слишком понятной, но Алонсо поспешно склонился в коротком поклоне. Он побаивался решительного капитана «Ла Вега Нуньяс».
— Как прикажете, сеньор капитан.
Дон Фахардо надменно кивнул.
— Заходим в залив, не хочу ждать сверхнеобходимого.
Они идут на стопушечном галеоне, на борту рота испанских солдат, хорошо обученная команда, и будущие жители новой колонии, многие из которых могут за себя постоять. Позади идет каравелла и два торговых судна, где экипажи тоже привыкли себя защищать, часто ходя по опасным водам Карибского моря. С ними остережется связываться даже эскадра иных держав, не то что глупый туман.
— Вижу мачты! — предупреждающе крикнул впередсмотрящий.
Капитан кивнул. Все верно перед их уходом в Вера-Круз на рейде у Сан-Карлос оставалась пара кораблей купцов, зашедших в город с грузом.
Однако не добился бы дон Фахардо своего положения, если бы не имел привычки быть осторожным. Не таким, как Алонсо, везде видящего опасность, а человеком, подстелившим себе соломки, на всякий случай.
— Отправить человека на грот-марс. Как увидит пушечный форт, пусть даст знать защитникам, что на подходе не враги, — велел он старпому.
— Да, сеньор капитан.
Васкес сделал знак и один из матросов бросился подниматься по канатам на наблюдательную площадку на грот-мачте.
И вдруг, когда матрос не добрался еще и до середины пути, сердце капитана кольнуло иголкой приближающейся опасности. Он сам не знал толком, что его вызвало, но инстинктам привык доверять.
Побежали мурашки по коже. Чем-то туман вызвал у бывалого мореплавателя смутное подозрение. Многие годы он ходил в море, видел такое, о чем другие и не слышали. И часто его спасало предчувствие на опасность.
Густая патока уже добралась до борта галеона, краем захлестнула корабль и стелясь над морской гладью проследовала дальше. И тут до Фархадо дошло, что не так:
— Он слишком высокий! Туман слишком высокий! — почти прокричал он, с ужасом понимая, что опоздал. До ушей долетел мягкий всплеск. Сознание через мгновение опознало удар веслами по воде.
— Тревога!!!
— Тревога!!!
— Свистать всех наверх!!!
— Приготовиться отражать абордаж!!!
— Шлюпки по левому борту!!!
Засвистели свистки. Солдаты из трюма грохоча сапогами поднимались по деревянным настилам на верхнюю палубу, на ходу готовя мушкеты.
— К бою!!!
— Атака по левому борту!!!
— Канониры по местам!!!
В густой белизне тумана пронеслась жемчужная вспышка, вслед за ней последовал рой ярких искорок. Послышались крики. На полубак, где уже выстраивались стрелки, обрушился звездопад из серебристого света.
— А-а-а!!! Жжет!!! Жжет!!! Жжет!!! — заголосил матрос, роняя мушкет на доски палубы. Пальцы несчастного вцепились в лицо, словно на него плеснули жидким огнем.
Следом закричал еще один, получив порцию обжигающего свечения.
— А-а-а!!! Не-еет!!!
На секунду все замерли, ошеломленно наблюдая, как льющийся из тумана свет обжигает касанием их товарищей.
— Санта-Мария! Спаси и сохрани, грешные души наши! — забормотал рядом Алонсо.
— Иезус-Христос, спаси нас! — подхватил один из стоящих неподалеку офицеров. И оба не сговариваясь осенили себя крестом.
— К бою! — рявкнул осатаневший Фархадо. Благочестивость офицеров и верность заметам ее величества Католической церкви, в этот момент показалась ему неуместной. — Вперед! Покажем отродьям сатаны, как сражаются верные сыны Испании!!! — выкрикнул он, выхватывая из ножен саблю.
Солдаты и матросы на палубе не успели удивиться реву с квартердека, как через борт галеона хлынули неизвестные воины, закованные в удивительные синие и зеленые доспехи, словно вышедшие из старины.
Капитан с шумом захлопнул рот, поражаясь насколько быстро и ловко враги вскарабкались на верхнюю палубу. Это ведь не обычный торговец, высота галеона с лихвой перекрывала макушку трехэтажного дома…
Додумать не успел, двигаясь в невероятном слаженном ритме, вражеские солдаты атаковали одновременно всех, находящихся на палубе, несколько ринулись к лестнице, оттесняя и сшибая попавшихся на пути.
Только теперь дон Фархадо понял, что кроме длинных клинков, враги несли в руках мощные щиты, которыми ловко орудовали, нанося краями мощные сокрушительные удары.
Один из синих воинов на секунду остановился, голова в глухом шлеме медленно повернулась и посмотрела наверх. Узкая щель, где должны были находиться глаза, взглянула на капитана «Ла Вега Нуньяс» пугающей пустотой.
Рука сама дернулась перекреститься, повторив маневр подчиненных, но вместо этого дон выхватил с бедра пистоль и выстрелил, пытаясь изгнать предательский страх, заставивший трястись поджилки опытного военного и мореплавателя.
— Бух! — сверкнула искра на ложе пистоля. Грохнул выстрел.
Воин небрежно, словно напоказ взмахнул щитом, отбивая пулю, будто обычный снаряд.
Прорычав нечто нечленораздельное, Фархадо выхватил мушкет у ближайшего солдата, вскинул и снова без паузы выстрелил, почти не сомневаясь в удачном попадании.
Он действительно попал, и даже не в щит, в этот момент на воина в синих доспехах, от которого буквально расходились волны инфернального ужаса, напало сразу двое матросов, и отразить выстрел он не сумел. Однако и в этот раз пуля бессильно ударилась в наплечник синего металла, упав на палубу расплющенным комочком свинца.