Конклав Бессмертных. Проба сил
Шрифт:
– Учту на будущее, – пообещал Захар недовольно. За сегодня драки ему успели осточертеть. Сначала нападают вонючие многоножки, потом в него едва не всаживают заколдованную пулю, а потом, на закуску, натравливают вообще непонятно кого! Нет уж, он за мир во всем мире. Хотя бы до вечера!
– Пошли на улицу. Посмотрим, что там с Вратами. Чем черт не шутит, вдруг уцелели… – сказал Кардинал, выходя в коридор. Винтовку он завернул в найденную среди учебников скатерть и сунул Захару. А тому она вдруг показалась смертельно опасной змеей, источающей невидимый яд.
Глупость, наверное,
Глава 4
Союзные обязательства
Как дошли до Башни, Артем помнил смутно. Сразу после боя в Изнанке он еще крепился, а позже вдруг накатило. Мышцы стали как кисель, сил хватало лишь на то, чтобы едва переставлять ноги. Несколько раз его рвало. Сознание соскользнуло в неглубокий транс, отчего в голове перемешались явь и сон. Кажется, на обратном пути на них кто-то напал, кто-то, похожий на большое фиолетовое пятно, и Артем отмахивался от него ножом. Или это приснилось? Попробуй, разберись.
В чем Лазовский был уверен абсолютно точно, так это в том, что часть пути его волок на себе кто-то из оборотней. Перевертыши быстрей оправились после ранений, даже быстрей Тагира. Старший Сноходец тоже двигался с трудом, правда помощи не просил.
Много раненых оказалось и среди людей Караганды, но те не сдавались и упрямо несли на носилках тела погибших бойцов… Качество, достойное уважения!
В общем, со стороны их отряд смотрелся весьма жалко. Удивительно, что никто не воспользовался ситуацией, чтобы расправиться с конкурентами. Видимо, повезло.
На границе с Диким они распрощались с союзниками. Те звали с собой, предлагая безопасный ночлег, но Тагир решительно отказался. Объяснять старосте, почему погибло два человека и шестеро ранены, виритник не желал. Неизвестно, как Сергей Сергеевич отреагирует на новости. Мужик он суровый, может и осерчать, от чего потом будет много взаимных обид и претензий. Лучше они как-нибудь сами.
Сознание Артема окончательно отключилось в аптеке, где они встали лагерем. Запомнилось лишь, как Перевертыши двигали здоровенные холодильники, загораживая проходы. Как устало ругался на грохот Тагир… А дальше все – темнота и беспамятство. Когда же проснулся, то оказалось, что утро давно наступило, а сам он находится в Башне – на диване, раздетый и заботливо укрытый одеялом. Рядом на табуретке стоит кружка с горячим бульоном.
– Проснулся? Хорошо. Боялся: пережег ты себя. Слишком выложился в драке с демонами, себе почти ничего не оставил… – сказал Тагир насмешливо. Выглядел он неплохо, ни следа вчерашней слабости.
– Отчего такая забота? – спросил Артем недоверчиво. – Совесть проснулась или за собственную шкуру боишься?
– Второе, – хмыкнул Тагир. – Сам понимаешь. Коль пошла такая пьянка с магией и прочей чертовщиной, то разбрасываться кадрами вроде тебя глупость и прямая опасность для собственного здоровья. Где один колдун и чародей, там будет и десяток. В одиночку с ними не сладить.
– С ума сойти, какие мы все прагматичные… – буркнул в ответ Артем, прихлебывая из кружки. Желудок голодно заурчал. – Будем Кардиналу рассказывать, как, имея численное превосходство и вооруженные до зубов, мы позорно проиграли аборигенам? После боя в Изнанке они могли нас брать голыми руками…
– А куда денемся? Раз выяснилось, что мы настолько слабы, то молчать глупо и опасно. – Тагир скривился. – Хотя его эта новость точно не обрадует. Наслаждаться жизнью осталось недолго – Хмурый может вернуться уже вечером…
– Кардинал в Башне?!
– Да. Мы с ним совсем немного разминулись. – В голосе Тагира появилось раздражение. – Нас в рейд послал, а сам мир зиккурата отправился изучать…
Он вполголоса добавил еще несколько слов, но Артем расслышал лишь нечто вроде «старый хитрец».
– Сам не прочь запустить руку в его тайны, да? – догадался он.
– А ты вроде как нет? – сказал Тагир с издевкой. – Кардинал и без того выше всех нас на голову, секретами не делится, а одаривает с барского плеча. Что же будет, когда он станет еще сильнее?!
– Ничего особенного. Просто еще немного подрастут аппетиты, захочет чуточку больше власти. Дело житейское… – Артем пожал плечами. – В тебе я тоже альтруизма не замечал.
Хотел добавить про отсутствие смирения и уважения к другим, но решил, что звучать это будет как-то уж совсем по-детски.
– Верно подмечено. Все мы кругом эгоистичные сволочи…
Не понравились его слова Тагиру, сильно не понравились. Вон как скулами заиграл. Он что, думал, стоит намекнуть, будто держит Артема за равного, и тот как собака к нему побежит?! Забыв прошлые… недоразумения? Держи карман шире!
Похоже эти же мысли пришли в голову и Тагиру.
– Ладно, отдыхай. Тоже пойду покемарю часок. Пока вы все дрыхли, я Башню сверху донизу обежал… – сказал он с изрядной прохладцей в голосе и быстро вышел из комнаты.
Артем с интересом глянул ему вслед. Кардинала с трона скинуть хочет, а в открытую выступить боится. Соратников и единомышленников собирает. Дурак, надеется перевести количество в качество… Только что-то подсказывает, не тот это случай, совсем не тот. Чтобы свалить Хмурого, необходимо нечто большее, чем кучка Сноходцев. Да и надо быть чокнутым безумцем, чтобы сегодня мечтать о власти. Кругом одни проблемы – раздрай между людьми, воинствующие пигмеи, теперь еще маги пожаловали. Со всем этим как-то ведь придется разбираться! Эх, вот от чего он бы не отказался, так это от медальона Кардинала…
Последнее время Изнанка все больше манила Артема. В искусстве Сноходца он делал только первые шаги, а от перспектив уже захватывало дух. Хотелось большего. Это как в спорте: если начал заниматься всерьез, от души, то бросить уже нет никаких сил. Если его догадки насчет медальона верны, то он легко заменил бы ему тренера и учителя. Впрочем, о том же наверняка мечтали и остальные виритники.
Конкуренты проклятые! Нет бы вместе держаться, так грызню устроили, друг друга подсидеть пытаются. Артему вдруг пришло в голову, что буквально несколько минут назад ему предлагали выбрать чью-нибудь сторону, но он ответил отказом. Потому как своя рубаха ближе к телу. А коли так, то и нечего на остальных пенять. Сам ничуть не лучше.