Конкур со шпагой
Шрифт:
– Странно как-то ошалел, - сказал Егор Михайлович, который очень внимательно прислушивался к разговору. И так посмотрел на лежащую перед ним шпагу, будто она его укусила.
– Ну-ка, Оболенский, пригласи своего реставратора. Пусть посмотрит.
Нам стало не по себе.
– А вы, опята, честно скажите - радуетесь?
– Теперь-то уж нет, - признался Яков.
Егор Михайлович встал, повозился в углу с магнитофоном.
– Послушайте, ребятки, полезно вам это знать.
И он включил какую-то запись: не то допрос, не то дружеская, доверительная беседа старых знакомых.
"Н
Е г о р М и х а й л о в и ч: Зелененькие?
Н е и з в е с т н ы й: Они, проклятые.
Е г о р М и х а й л о в и ч: И что же - Буров сам туда ходил?
Н е и з в е с т н ы й: Ну, Егор Михайлович, я вас глубоко уважаю, а вы надо мной смеетесь... Или у Бурого нет кем рискнуть? Или он рвал когти, чтобы найти себе еще один срок?
Е г о р М и х а й л о в и ч: Кого же он послал?
Н е и з в е с т н ы й: Знаю только, что двое ходили. Сперва законно понюхали и ушли. После... Ну, да вам это известно.
Е г о р М и х а й л о в и ч: Много валюты взяли?
Н е и з в е с т н ы й (с добродушным смешком): Бурый мне отчет на стол не клал. Вы у него сами спросите.
Е г о р М и х а й л о в и ч (задумчиво): Как бы мне его повидать?
Н е и з в е с т н ы й: Обратно вы смеетесь! При вас и кабинет, и машина, и пистолет на боку. Сами вы мужчина отчаянный, да и хлопцы ваши бравые. Одни козыри, словом. А у меня? Ни силенки, ни характера. Но ведь и такая жизнь хозяину мила, верно?"
– Ну, - спросил Егор Михайлович, - что загрустили? Стыдно стало? То-то. Есть и еще один довод: почерк. У профессора валюту смело взяли знали, что он молчать будет. То же и с Оболенским, с его золотишком. Ведь не побежишь жаловаться, Сергей, если они у тебя кошечку отнимут? Как шпагу у Павлика, а? Сдается мне, берет тебя дядя Степа на пушку.
– Или на мушку, - тактично добавил Яков.
– Не бойся, мы тебя в обиду не дадим. Да и не будет он тебе звонить: нет у него шпаги, у нас она. Кажется...
Саша Линев примчался как угорелый.
– О!
– сказал он, когда увидел шпагу.
– О!
– И взял ее в руки. С трепетным восторгом, бережно, как ребенок, получивший давно обещанный подарок, на который уже и не надеялся.
– Позвольте!
– даже не вскричал, а, я бы сказал, взвизгнул вдруг он и прыгнул со шпагой к окну.
– У вас нет лупы?
Егор Михайлович незаметно достал из глубины ящика лупу - ею он также под большим секретом пользовался, когда приходилось разбирать мелкий шрифт. Ветераны сыскного дела, вспоминая минувшее, поговаривали, что с этой, уже тогда допотопной лупой в медном ободке и на деревянной ручке и с маузером на боку отважный комсомолец Егорка пришел в уголовный розыск. Он, правда, не уверял, что на ста шагах попадет из него в подброшенную копейку... но на пятнадцати - даже с левой руки.
– Так, - севшим и каким-то беспощадным голосом говорил Линев. Клинок - спортивный, современный, гравировка не ручная: или в "Детском мире" делали (надпись на подарке), или бормашинкой. Вот эта медалька, которая держит камешек, она от старого сейфа - такими раньше ключевины
– Что ты говоришь, Саша?
– не выдержал я.
– Подделка, - равнодушно резюмировал он.
– Никаких сомнений. Но подделка отличная. Сделана золотыми руками. Если хотите, я зачитаю вам описание подлинной шпаги? Я нашел его и взял с собой на всякий случай.
Егор Михайлович кивнул.
– Вот: "...лезвие плоское, узкое, сжатого ромбовидного сечения, гравированно с обеих сторон клинка узорами растительного характера. Ближе к рукоятке - девизы... Рукоять рифленого дерева твердой породы... Эфес, оригинального исполнения и тонкой работы, представляет собой медную чашку, обвитую змеей, из пасти которой выходит лезвие клинка... В головку вправлен крупный рубин, мелкие рубины - в глазах змейки..."
– Достаточно, - сказал Егор Михайлович и посмотрел на нас.
– Я очень огорчен, ребята, что оказался прав. Возьмите себя в руки. Продолжайте работу.
– Экспертиза нужна?
– спросил Яков, дернув щекой.
– Зачем? Вы, - он обратился к Линеву, - дайте нам письменное заключение, хорошо? Будем обязаны. И включите туда описание, пожалуйста. Оболенский, обеспечьте молодому человеку приличные условия для работы. Всего вам доброго, спасибо.
– Егор Михайлович, но шпага есть, она существует, - жалко упорствовал Яков.
– Я уверен.
– Откуда такая уверенность?
– По списку Пахомова я встречался со многими людьми. Следов шпаги действительно нет, тут и правда все глухо. Но у меня создалось впечатление, что кто-то параллельно с нами - вы только не ругайтесь, - а, может и немного впереди, тоже ищет эту шпагу. Нет, ничего конкретного. Правда, один коллекционер - он собирает автографы великих людей - сказал мне задумчиво: "И что это их на воробьяниновскую мебель потянуло". И все, больше я от него ничего не добился.
– Черт знает что! Это не расследование, это какие-то скачки с препятствиями, - сказал Егор Михайлович.
– Конкур, - уточнил грамотный Яков.
– Точно, - похвалил его начальник.
– Конкур со шпагой. Вот что, даю слово: выиграете скачки, найдете шпагу - усы сбрею. Идет? И очки в открытую носить буду.
– А разве они у вас есть?
– Чтобы разглядеть вас, Щитцов, без очков обойдусь. А уж усы к тому времени наверняка будут. Идите разбирайтесь с Павликом. И выше нос, у вас еще все впереди.
– Дурак я, - искренне сказал Павлик.
– Наконец-то, - вырвалось у меня.
– Да, дурак. Я Ленке подарок хотел сделать. Попросил мать, чтобы показала ей шпагу. Думаю, Ленка в восторге будет. Ну, немножко огорчится, что у нее такой нет. А я ко дню рождения сделаю ей копию, да еще лучше. Так хотелось ее порадовать. Одни ведь ей неприятности от меня. И сделал сами видели. Запонки, правда, спер. Маман все равно бы их не отдала. Тысячи промотала, а копейки считает... И черт меня дернул, когда Мишка шпагу увидел, похвалиться, что она настоящая! Детство какое-то! Ну вот и доигрался, ребеночек!