Конкурент
Шрифт:
Настю именно это возмутило? Соня не могла поверить собственным ушам. То есть этот злобно настроенный боевой кролик вот так нагло искажает факты?
– Так это я тут скандалы закатываю?!
– Не ты? – продолжала морально уничтожать Настя. – Тогда почему ты так кричишь? Это правда, что ты прямо посреди доклада его ударила?
Соня открыла рот и тут же его захлопнула. Гадский гад! Да он намеренно втягивает подобными инсинуациями Соню в какие-то непонятные игры. Еще и Насте позвонил, защитницу нашел. Как в детском садике! «На-а-астенька! Меня Сонечка лопаткой по сопатке ударила!». И та давай отчитывать обидчицу, пальчиком грозить. Они оба
– Неправда. И даже как-то неприятно думать о том, что ты могла в подобное поверить.
– Да я так… – сразу растерялась Настя. – Сонь, просто вы оба как маленькие… Мне почему-то легко представилось, как вы там драку устроили.
– Это Кулагин как маленькие. А я как большие. Я профессионал.
– Конечно, Сонь! Извини!
Так, подруга возвращена в правильный лагерь, осталось хладнокровно добить:
– Я не понимаю, почему Никита себя так ведет, но за меня и репутацию «Исиды» не волнуйся. И да, завтра тоже я пойду, здесь жутко интересно.
Но Настя сделала неожиданный вывод:
– А может, он так себя ведет, потому что ты до сих пор ему небезразлична?
Эта идея почему-то не приходила в голову раньше. Наверное, потому что на себя Соня подобного прикинуть не смогла. Но для кого-то и десять лет – не срок. И как он вел себя в ресторане, и эти записочки а-ля «понастальгируем о школе», да и все остальное могло быть свидетельством… Хотя звучит как бред, но почему бы не проверить? Если бы Кулагин так запросто попался, то это была бы самая выигрышная стратегия!
Спокойно допив кофе, Соня натянула широкую улыбку и поплыла к лестнице. В аудитории решительно зашагала на свое место, не собираясь его менять. Этому Никита вроде бы удивился – ну точно же, он хотел заставить ее капитулировать, да не тут-то было. Она и ему посвятила лучезарный оскал, а потом поставила кофе в стаканчике перед его носом.
– Так и думала, что ты здесь просидишь. Держи, я же не бессердечная.
Никита изумленно уставился сначала на нее, потом на стаканчик и сделал единственный вывод:
– Ты туда плюнула или что-то подсыпала.
Соня теперь не собиралась выходить из себя. Она лишь на секунду подняла глаза к потолку, а потом решительно взяла стаканчик, сняла с него крышку и сделала глоток. И с тем же совершенно равнодушным видом поставила кофе снова перед Никитой – пусть не принимает, если не хочет. Но и голословно обвинять больше не сможет.
Но и он быстро перестроился. Подхватил кофе, откинулся на спинку стула и с каким-то вяжущим удовольствием наблюдал, как Соня занимает свое место и открывает блокнот.
– Что там в кафе такого продавали, что ты другим человеком вернулась?
– Каким еще другим? Не придумывай, Никит, – она неустанно улыбалась. – Я просто решила принести тебе кофе, раз уж спускалась. Преступление?
Он вдруг резко наклонился к ней и замер в нескольких сантиметрах от лица. Глаза прищурил, как если бы в них был встроен сканер. Она не дернулась и не отодвинулась. Пусть сканирует, раз есть необходимость. А самообладанием
– Соньк, а давай жить дружно?
Она ответила тоже тихо:
– А давай, Никит. Зачем нам-то враждовать?
– Конечно. Никогда не собирался воевать именно с тобой.
Соня ясно уловила его интонацию и настроение. Заставила себя приблизиться еще на сантиметр.
– Я вообще никогда не собиралась с тобой встречаться.
– Но что теперь поделать, раз уж встретились?
Соня позволила себе расслабиться – почувствовала выигрыш. И бросила мимолетный взгляд на его губы. Если она для него по-прежнему привлекательна – он точно заметил. А если нет, тогда зачем он держит эту короткую дистанцию и говорит таким тоном? Добавила в голос трепета:
– А может, тебе нужна совсем не сделка, Никит?
Секунда, две, три.
– Соньк, ты сейчас со мной флиртуешь?
– А ты против?
Его бровь медленно поползла вверх, выдавая иронию, а тон мгновенно изменился:
– Неужели считаешь меня настолько идиотом? Если ты мне десять лет назад нужна не была, то на кой бы черт сейчас сдалась?
Она все же отпрянула, процедив сквозь зубы:
– Мерзавец.
Долго за провал она себя винить не собиралась. Просто сделала вывод: итак, не симпатия. Жаль, конечно, но это был бы совсем простой вариант. До конца семинара они больше не перекинулись ни словом, хотя Соня чувствовала иногда на себе его взгляд. Наслаждается тем, что уел, все понятно. Пусть зыркает – Соне и дела нет до его саркастических усмешек.
Угнетало совсем не это, а то, насколько правильно он выразился: она и раньше не была ему нужна. Никита только в самом начале был страстно влюблен, а потом просто продолжал по инерции. Соня два года наблюдала за тем, как он становится все равнодушнее к их отношениям, как в его жизни появляется все больше вещей и интересов важнее Сони. Показательным был случай, когда умер ее любимый пес. Казалось бы, ничего странного в том, что ее расстроила смерть преданного друга, который прожил в семье тринадцать лет. Все, что ей требовалось, – несколько дней тишины и внутренних переживаний. Но Никита, как назло, решил как раз в это время подоставать ее. То звал в кино, то на прогулку, вообще одну не оставлял. Затем решил, что глупыми шутками сможет поднять ей настроение. На предложении завести хомяка, но настроиться, что тот помрет через три года, нервы у Сони сдали. Она назвала Никиту придурком и наконец-то выгнала. Зато тогда впервые увидела, насколько мало между ними взаимопонимания. Но она продолжала любить – даже тогда, когда скрепя сердце предложила разойтись. И много-много времени после. Наверное, поэтому и теперь не могла на него спокойно смотреть: такая боль не прощается окончательно.
Семинар закончился довольно поздно, в офис ехать уже не было смысла. Соня созвонилась с Настей – та уже возвращалась домой. Счастливая после свидания с любимым. Водитель у них был один, потому Соне оставалось только поймать такси. Она вышла на улицу и, не сдерживаясь, сладко потянулась – после душного помещения свежий летний вечер ощущался особенно приятно. И позади расслышала предложение:
– Тебя подвезти?
– Не надо, – она не стала оборачиваться.
– Да что ты как неродная? Садись, хоть машиной перед тобой похвастаюсь. Она крута. Я и сам по себе крут, но это тебе признать будет сложнее, чем крутость моей машины.