«Конкурс комплиментов» и другие рассказы от первого лица (сборник)
Шрифт:
– Какой ужас тебе в голову лезет! Нет у меня никаких татуировок!
Следующий час я потратила на то, чтобы убедить Надежду идти с повинной к Никите. Для наглядности сама изображала кающуюся Надю и в нескольких вариантах за нее держала речь. Краткий вариант: «извини меня, дуру» – состоял из трех предложений. Средний вариант: «мне стоило больших усилий решиться на этот разговор» – тянул на три абзаца. В пространном варианте: «я пришла, чтобы открыть тебе душу» – Надина жизнь была представлена начиная с детсадовского возраста, когда Витя Чижиков залез ей под юбку, больно укусил за
От долгого говорения у меня стал заплетаться язык. Дважды звонил муж, давал послушать, как орут наши дети, стоя в углу. За время моего отсутствия мальчики каждые десять минут совершали проступки, за которые их следовало поставить в угол. Там они вопили, потом просили прощения, выходили из углов, а через несколько минут возвращались в них снова. Совершенно ошалевший муж страстно желал моего возвращения домой и раздраженно спрашивал:
– Я не понимаю! Твою Надю изнасиловали или нет?
– Если бы! – отвечала я. – Все гораздо запутаннее.
– Вы там дурью маетесь! Лясы точите! А я тут… Картину, которая, кажется, называется «Иван Грозный убивает своего сына», помнишь?
– Продержись еще полчаса!
Спасение Надиной любви казалось мне в тот момент важнее всего на свете. Хотя я понимала, что сама Надя, как всякая женщина в истерике, постарается свидетелю истерики измотать все нервы.
Но вот, наконец, забрезжил успех моих усилий. Надя стала задумываться и просить повторить наиболее удачные фразы из моих-ее покаянных речей.
– Думаешь, лучше начать издалека? С детсадовского возраста? Но меня никто не кусал за попу!
– Это и заметно! – тут же воскликнула я в сердцах.
– А что, если по телефону Никите все объяснить?
– Можно, но хуже. Он не увидит твоих прекрасных глаз, полных любви и раскаяния.
– Вдруг мне не удастся изобразить любовь и раскаяние?
– Ничего не надо изображать! У тебя во взоре столько горячей страсти, что посмотришь на яйцо – оно вкрутую сварится.
– Мне только и осталось глазами яичницу жарить.
– Сама виновата!
– Да, но если бы ты не говорила про трамвай…
– Конечно, вали теперь все на меня! Вам слова сказать нельзя, что тебе, что Юльке, всякую шутку воспринимаете как руководство к действию. А когда вас учишь уму-разуму, упираетесь как ослихи!
– Тебе и Юльке хорошо! У вас мужья есть и дети. А я Никиту, возможно, потеряла, – шмыгнула носом Надежда.
– Пока ты его только уронила. Надо быстро поднять, а то другие и прыткие украдут.
Факт существования «других и прытких» заметно подстегнул Надежду. Она попросила еще раз повторить, как лучше провести сцену объяснения. Мое терпение было на исходе, но я в который раз напрягла фантазию.
– И все-таки, – сомневалась Надя, – мы только один раз целовались, а тут про трусы… Фу, как пошло!
Тут я решила пустить в ход тяжелую артиллерию. Для надежности еще раз напомнив подруге, что она не разбирается в мужчинах, спросила:
– Как ты думаешь, что более всего будет интересовать Никиту во время твоего покаяния?
– Верить или не верить мне?
– Глупости! Его более всего
– Логично! – впервые за вечер рассмеялась Надя. – Черные кружевные подойдут? Нет, я девушка скромная. Розовые гипюровые? Белые прозрачные?
Я поняла, что могу отправляться домой. Утешать мужа, который не подозревал, какие страшные пороки заложены в наших детях, какие бандитские наклонности уже сейчас в них проявляются, какие бездны порока могут открыться у шести– и трехлетнего мальчиков. И самое главное выяснить – как выглядит каленое железо, которым он собирается выжигать дурные наклонности наших детей?
Развитие событий, отношения Нади и Никиты после судьбоносного объяснения я предсказала верно. Могу изложить все в деталях, потому что выучила их после многократных пересказов Нади наизусть. Только эти подробности, как правило, бывают дороги самому человеку, его близким, а для посторонних они – типичная любовь-морковь и марш Мендельсона в ЗАГСе.
Мои сыновья однажды спросили:
– Почему дядя Никита очевидную глупость, несуразицу называет «трусы доярки»?
– Это у них семейное идиоматическое выражение, – ушла я от ответа.
– Ваша мама, – встрял муж, – столько идиом своим подругам набросала, что не успевала расхлебывать.
– Идиома – это устойчивое словосочетание, – пояснила я мальчикам, далеким от филологии. – Вот еще примеры: козел отпущения, встать на дыбы, яблоко раздора…
Но в голову мальчикам запало именно «трусы доярки», вошло прочно в речь, пошло гулять. Если вы когда-нибудь услышите это выражение, не упомянутое ни в одном фразеологическом словаре, знайте, откуда оно взялось.
Потерять сознание
С Русланом мы дружим пятнадцать лет, со школы. Сидели за одной партой. В девятом классе он был несчастливо влюблен в Таньку Спицыну, а я безответно сохла по Ванечке Бурмакову. Утешали друг друга, как умели. Главным был вопрос: что ты в нем (в ней) нашла (нашел)? Руслан называл Ванечку дундуком и козлом, а я утверждала, что Танька – кривляка и воображала. Иными словами, никакого сочувствия к переживаниям и ярая критика объекта воздыханий. Помогло. К моменту окончания школы благополучно избавились от своих любовей и пришли к полному согласию: Ванечка дундук, а Танька кривляка. Стоило мучиться и страдать!
Когда мне говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, что это природой не предусмотрено, нонсенс, абсурд или глубоко замаскированные (Фрейд не отдыхает) чувства одной из сторон, я только пожимаю плечами. Нам с Русланом на Фрейда, извините, начихать. Мы свою дружбу отстояли в боях: Руслан – с женой, я – с мужем. Наши половинки смирились, поверили в чистоту и непорочность давней дружбы. Теперь у нас полная гармония. Я могу часами болтать с женой Руслана о тряпках и болезнях детей, Руслан с моим мужем говорят о политике и футболе. Но в дружбе двух семей все-таки главным остается, что Руслан и я скучаем друг без друга. А для скептиков хочу привести пример из наших с Русланом отношений тех времен, когда мы еще не обзавелись семьями.