Конор Макгрегор. Жизнь без правил
Шрифт:
К 2007 году «СБД Айленд» стала известна как команда, с которой нужно считаться. Оуэн Родди, Айслинг Дэли и Том Иган регулярно одерживали победы. То же самое можно было сказать и о Гуннаре Нельсоне. Гунни впервые приехал в Дублин тренироваться в 2006-м, спустя год после того, как мы познакомились с ним в Исландии. За это короткое время он добился поразительных результатов. Семья Гунни оказывала ему большую поддержку, особенно его отец Халли. Они всегда были готовы поддержать стремление Гунни добиться успехов в ММА, даже если бы ему для обучения потребовалось направиться в Ирландию, США или куда-нибудь еще. Пока Гунни был в Дублине, он жил в моей квартире. Он был одержим стремлением к совершенству. Иногда в час ночи кто-то стучал в дверь моей спальни. Это был Гунни с вопросом о каком-нибудь приеме.
– Гунни, иди спать. Мы можем поговорить об этом завтра, – сонно отвечал я.
В 2007 году он пять раз участвовал в боях и одержал первые четыре победы в первом раунде после ничьей в первом поединке. Было ясно, что 19-летнего парня ждет большое будущее. Одним из главных его достоинств являлся спокойный настрой. Смотрел ли Гунни телевизор или собирался выходить на бой, он всегда казался безмятежным. Ему каждый раз удавалось оставаться абсолютно спокойным, а ведь подобное поведение – большая редкость. После победы он не устраивал никаких диких торжеств. Его интересовало лишь, куда можно пойти поесть. Затем он сразу же переключал свое внимание на следующий бой.
Гунни добивался больших успехов невероятно быстро, и не только в ММА, но и в бразильском джиу-джитсу. Всего три года спустя после знакомства с Гунни я уже награждал его коричневым поясом. В этот момент я испытывал большую гордость – мы сильно сблизились во время его поездок в Дублин, стали почти как братья. И через четыре года после начала изучения БДД он уже получил черный пояс. В то время подобным уровнем мог похвастать разве что Би Джей Пенн, легендарный бывший чемпион UFC.
В том же 2007 году к нашей команде бойцов присоединился Конор Макгрегор в качестве любителя, а его профессиональный дебют состоялся в марте следующего года. Он легко разделался со своими первыми соперниками, поскольку был одним из лучших мастеров ударной техники в Ирландии. После первой победы Конора мне на следующее утро в понедельник пришлось вызвать его к себе в кабинет. Конор так радовался победе, что запустил в толпу свою капу. Она попала какому-то парню в лицо, и тот был недоволен. Я мог понять восторг Конора, учитывая, что это был его первый бой, но я также хотел, чтобы он осознал необходимость держать себя в руках. «Никогда больше не празднуй так победу, – сказал я. – Мы не этому учим в нашем зале».
Для третьего профессионального боя Конора я решил поднять планку. На шоу «Клетка истины 3» он 28 июня 2008 года встретится с Артемием Ситенковым из Литвы. Этот противник был старше и опытнее. Если бой будет стоя, противник не сможет доставить Конору неприятностей, но Ситенков хорошо владел русским самбо, корни которого восходят к разным видам борьбы, и оно включает болевые приемы на руки и ноги. Другими словами, я знал, что, если борьба перейдет в партер, поединок для Конора будет окончен. Но в глубине души я, возможно, считал, что этого самоуверенного боксера необходимо вынудить сдаться, чтобы он осознал важность борцовской подготовки бойца. И, вероятно, я также полагал, что Конора надо проучить, поскольку казалось, что он больше думает о вечеринках, чем о тренировках. Когда в моем зале появляются новые бойцы, они получают от меня все необходимое. Но я не стану тащить их на тренировки насильно. Каждый боец должен этот понимать.
На бой у Конора был следующий план: наносить удары, а затем отходить. Но Ситенков не тратил времени зря и сразу стал переводить бой в партер, поэтому весь план пошел насмарку. Конор, вообще-то, удачно справлялся с первоначальной попыткой Ситенкова. Тот откинулся на спину и обхватил Конора ногами. Конор же старался наносить удары, но затем совершил ошибку, которая ему дорого обошлась. В попытке эффективно пробить защиту Ситенкова он позволил ему сменить позу, после чего тот схватил ногу Конора и стал пытаться провести рычаг колена.
Я сидел и думал: «Что же ты делаешь? Ты даже еще не знаешь, как проходить через защиту!» Среди зрителей было много друзей и членов семьи Конора. Их присутствие, вероятно, и побудило его закончить бой как можно красивее, что привело к ошибке. У Конора не было опыта в грэпплинге, и, пока Ситенков старался провести болевой прием на ноге, он отбивался с помощью ударов. В конце концов Ситенков добился желаемого и вынудил Конора сдаться.
В тот вечер я впервые встретился с родителями Конора. Они пришли посмотреть на его выступление, а оно продолжалось 69 секунд. Родители и другие близкие часто боятся, что бойцы могут получить серьезные увечья, но самих бойцов возможные травмы беспокоят гораздо меньше. Больше всего они не хотят попасть в неловкое положение на глазах людей, которых знают. Вот почему молодые люди так часто говорили мне в раздевалке: «Что бы ни случилось, не хочу выглядеть глупо».
В глубине души молодым бойцам, вероятно, даже нравится участвовать в боях, в которых можно сильно пострадать. А настоящий кошмар для этих ребят – мысль о том, что их могут быстро нокаутировать или вынудить сдаться, а именно это и произошло с Конором в поединке против Артемия Ситенкова.
Это оказалось не единственной проблемой. Как промоутер шоу «Клетка истины» я давал местным бойцам билеты, чтобы они продавали их друзьям и членам семьи. Вырученные деньги, за вычетом комиссии, они передавали мне. Конор взял двадцать пять билетов по 20 евро каждый, поэтому речь шла о сумме в 500 евро.
В конце вечера, когда другие бойцы передавали мне деньги от продажи билетов, Конор сказал, что у него нет с собой денег.
– Извини, Джон. Забыл их взять с собой, – сказал он. – Принесу в зал на следующей неделе.
Для Конора это было в порядке вещей. Он редко оплачивал тренировки в зале, но я всегда относился к нему снисходительно, зная, что затраченные на этого парня усилия могут в конечном счете окупиться. Но денег у него не было. Продав билеты перед боем, он потратил выручку, планируя рассчитаться со мной позже. Дело кончилось тем, что он истратил все до последнего цента.
Прошла неделя, а о Коноре ничего не было слышно. Неделя затем превратилась в месяц, и я решил уже больше ему не звонить.
Прошел примерно еще один месяц, и мне наконец позвонили из дома Макгрегоров. Но звонок был не от Конора, а от его мамы. Хотя мы успели познакомиться с ней на бое с Ситенковым, толком мы так и не разговаривали. Когда она позвонила и сказала, чья она мама, я подумал: «А, да, это тот маленький засранец, который взял у меня деньги и исчез. Зачем, интересно, мне звонит его мать?»
– Хотела спросить, не могли бы вы прийти к Конору, – сказала она. – В последнее время он совсем не тренируется, с ним что-то не так. Мы немного беспокоимся.
По правде говоря, я сначала ничего не хотел слушать. С чего это вдруг? Это Конор был должен мне, а не я ему. Мой зал в то время вовсе не процветал, поэтому я не мог просто махнуть рукой на потерянные 500 евро.
– Извините, – ответил я, – как, вы сказали, вас зовут?
– Маргарет.
– А-а. – Это в некотором смысле подействовало на меня, потому что мою маму тоже звали Маргарет. Мелочь, но это изменило мое отношение к делу. Я осознал, что говорю с мамой, которая переживает за своего сына и просит меня помочь. Если бы пятнадцать лет назад у меня возникли трудности и моя мама попросила бы кого-нибудь о помощи, хотел бы я, чтобы этот человек проигнорировал ее просьбу? По разговору с Маргарет было ясно, что произошло нечто серьезное. В ее голосе, когда она сказала мне, что у Конора трудный период, чувствовалась сильная тревога.