Конрад
Шрифт:
Конрад беспокойно оглядывался назад, но никого не было.
Он попытался вспомнить, что же он увидел. Одинокий всадник, утреннее солнце, заливающее светом бронзовые доспехи, в которые тот закован с ног до головы.
Даже его лошадь скрыта под доспехами.
Они подъехали к усадьбе. Подъемный мост был опущен, деревянные ворота широко распахнуты. Они въехали во двор. Усадьбу Кастринга нельзя было назвать крепостью. Подъемный мост служил скорее чем-то вроде украшения. Даже когда он был поднят, узкий ров вряд ли смог бы задержать
Конрад еще никогда не бывал в барской усадьбе. Крестьянам ходить сюда запрещалось. Однако в данный момент он предпочел находиться внутри усадьбы.
Спрыгнув с лошади, Конрад спрятался за воротами, пока Элисса спешивалась и привязывала лошадь в дальнем углу двора, где ее не было бы видно.
Наконец на дороге показался всадник; он направлялся к усадьбе. Его лошадь ступала совершенно беззвучно. Всадник ехал в полной тишине. У Конрада было такое чувство, словно весь мир затих и ждал приближения незнакомца.
Из деревни не доносилось ни звука: не лаяли собаки, не ревела скотина. Не слышно было даже щебета птиц и крика животных в лесу.
– Кто это? – прошептала Элисса, подойдя к Конраду.
– Не знаю, – тихо ответил он.
Рыцарь был еще далеко и не слышал их, но нарушать зловещую тишину они не решались.
– Он словно призрак.
Конрад вздрогнул. Элисса была права. Словно они оба были призраками, этот всадник и его лошадь, ибо никакое живое существо не может двигаться столь бесшумно.
У Конрада было с собой пять стрел, но не было лука. Впрочем, стрелять в незнакомца он все равно бы не решился. Что может сделать стрела против сверхъестественной силы?
– Может, позвать отца? И стражу?
Конрад покачал головой. Это бесполезно.
Всадник подъехал поближе, и Конрад смог его рассмотреть. Рыцарь и его конь были закованы в доспехи из полированной бронзы, покрытые замысловатой чеканкой. Его шлем был довольно необычного вида – забрало наглухо закрывало лицо, оставляя лишь узенькую щель для глаз. Если только у этого рыцаря имелись глаза.
Его лошадь казалась каким-то фантастическим существом, покрытым сверкающим бронзовым панцирем. Голова лошади, – если это была лошадь, ибо какая же лошадь способна везти на себе такую гору металла? – голова лошади была тоже защищена шлемом, из которого – там, где должны быть глаза, – торчали два острых шипа.
Такие же шипы украшали и шлем рыцаря, делая его похожим на какого-то рогатого зверя. Шипы торчали из его перчаток и наколенников, из железных сапог и налокотников. Кое-где на металле виднелись вмятины, – значит, рыцарь уже не раз бывал в бою.
К седлу всадника был приторочен бронзовый щит и тяжелое копье. На боку висел меч с бронзовой рукоятью, в бронзовых ножнах. Кроме этого, рыцарь был вооружен бронзовой пикой, которую он держал вертикально, сжимая ее рукой в железной перчатке.
– Что ему нужно? – тихо спросила Элисса.
Всадник
Всадник их не видел, но у Конрада появилось чувство, что рыцарь приехал именно за ним, что именно он, Конрад, – причина его визита.
– Я его не боюсь, – заявила Элисса.
Она не бравировала. Она сказала это спокойно и уверенно, и Конраду вновь стало тревожно.
Элисса хотела выйти навстречу незнакомцу, но Конрад, схватив ее за одежду, оттащил назад, за старинные деревянные ворота.
– Я хочу с ним поговорить! – заупрямилась она.
Конрад зажал ей рот.
– Он не хочет ни с кем говорить. Он приехал сюда не разговаривать.
Она оттолкнула его руку:
– Откуда ты знаешь? Что ты можешь знать, дурак деревенский!
Он уставился на нее. Не потому, что обиделся, слова ничего для него не значили. Но на какое-то мгновение в темных глазах Элиссы что-то блеснуло, не гнев, нет.
Он увидел…
Он увидел смерть. Реальную смерть. Смерть Элиссы.
Он увидел ее без признаков жизни. Это было больше чем смерть, хуже, чем смерть, это было погружение в самую бездну отчаяния и порока.
Конрад сразу отодвинулся. Словно не хотел к ней прикасаться, чтобы не заразиться.
Он зажмурился, пытаясь стереть из памяти страшное видение, и понял, что не в силах этого сделать. Отныне видение будет преследовать его всегда. Оно будет жить, а вот Элисса – нет.
Вырвавшись из его рук, она выскочила на открытое место.
– Что вы хотите? – спросила она рыцаря. – Кого ищете?
Конрад выскочил из-за ворот вслед за Элиссой, на ходу доставая нож. Напрасные старания. От рыцаря Элиссу не спасти, это не лесной зверочеловек.
Но рыцарь, повернувшись к ним спиной, уже спускался с холма. Доспехи скрипели и лязгали, копыта лошади стучали по вымощенной булыжником дороге. «Значит, это не призрак», – подумал Конрад, когда всадник скрылся в деревне. Затем он повернулся к Элиссе.
Незнакомец не был мертвым, а Элисса скоро будет.
Он уйдет. Куда, он не знал, но оставаться в деревне больше не мог.
Это решение Конрад принял уже давно, нужно было только все хорошенько обдумать. Сегодняшнее событие решило это окончательно.
В их деревню редко кто заезжал. Она находилась в стороне от больших дорог и торговых путей; даже река, протекающая рядом, была узкой и мелкой и потому несудоходной.
Рыцарь отправился дальше, нигде не останавливаясь.
По-видимому, его визит так и остался незамеченным. О нем знали только Конрад и Элисса. Конрад считал, что при виде бронзового рыцаря все жители попрячутся и вылезут из своих домов только после его отъезда. Однако утро прошло как обычно.