Консервный нож
Шрифт:
– Я догадываюсь, - сказал Косачевский.
– В Сфере действуют чужие разумные существа. Калашников кивнул.
– Вирус? Не исключено. Охранная автоматика - тоже. Кто-то из людей внезапно сошел с ума? Не исключено и это. Но все же ближе к истине - негативное вмешательство чужих носителей разума. Единственное, что непонятно, - цель этого вмешательства.
– А что, если вернулись хозяева Сферы?
– вырвалось у Пинаева.
– Ее конструкторы и строители?
Калашников и Косачевский одновременно посмотрели на него и переглянулись.
– Надо
– Мысль неожиданная. Весьма. Надо подумать.
Пинаев переменил позу, порозовел под взглядами.
– В последнее время мне почему-то кажется, что деятельность моей группы… м-м… находится под контролем.
Калашников молча ждал продолжения.
– Может быть, это чисто субъективное ощущение, - заторопился Пинаев, - но избавиться от него я не могу.
– Факты?
– Их нет. Экстрасенсорное восприятие… мысленное эхо типа "взгляд в спину"…
Директор УАСС, в свою очередь, нахмурился, хотел что-то сказать, но передумал.
– Примем к сведению, - сказал Калашников.
– Если подозрения подтвердятся, поговорим об этом подробней. Попробуйте проанализировать свои ощущения: в каких ситуациях они возникают чаще всего, кто при этом находится рядом с вами, особенности окружающей обстановки и так далее. Поняли? Остров, где нашли Хамфри, обследован?
– Обследован весь архипелаг, следов присутствия других людей много, но идентифицировать их не удается. По предварительным данным, на острове совершал посадку модуль типа "Коракл", обнаружены следы пятерых человек давностью до двух суток и еще троих давностью две недели. Это все.
– А как Норман?
– спросил задумавшийся Косачевский.
– Удастся его вылечить?
– Нет. Он в клинике нервных заболеваний на Симушире. Врачи выяснили, что у него стерты альфа- и гамма-уровни памяти, что равносильно смерти личности. Восстановить память невозможно.
– Каким образом можно стереть память до гамма-уровня?
Калашников развел руками.
– Если это не вирус, о котором медицина паша ничего не знает, то остается одно средство -амнезотрон.
Косачевский легонько хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и встал.
– Не буду больше вас отвлекать. После инструктажа прошу ко мне в кабинет.
Калашников проводил директора взглядом, сел за свой стол и отхлебнул из стакана зеленый пенящийся напиток.
– Хотите?
Пинаен покачал головой.
– С yipa не пью.
Они обменялись понимающими полуулыбки ми. Оба сразу понравились друг другу. Потом начальник отдела посмотрел на часы и заторо пился.
– Комплекс задач, поставленных перед вами, остается прежним. Присматривайтесь к людям, наметьте, кто но роду деятельности может быть связан со всеми происшествиями. Параллельно с вами будет работать еще один специалист, но об этом должны знать только вы. Если появится необходимость, он сам найдет способ связаться с вами. Теперь такой вопрос: вы хорошо знаете своих людей?
Пинаев растерялся.
– Отбором
Ираклием Валаштаяном и Кириллом Изотовым. Ираклий сейчас в пятерке Салиха, а Изотов сам руководит пятеркой.
– Хорошо. Присмотритесь ко всем по мере возможности. Меня интересуют их личные качества, степень самостоятельности, инициатива. Связь в обычном порядке. Вопросы?
Пинаев помялся, легкая краска снова легла на его щеки.
– Не знаю, откуда дует ветер… и как могло случиться… что об этом узнали… Короче, по Д-комплексу ходят слухи, что в Сферу прибыла из вашего управления специальная группа "АА".
Калашников улыбнулся, хотя лицо его при этом не потеряло своей твердости и внутренней силы.
– Пока это просто "утка". Группа риска "АА" будет работать в Сфере, когда возникнет необходимость. В нее войдете и вы… если, повторяю, понадобится.
У Пинаева, очевидно, были еще вопросы, недоумение его не рассеялось, но сдерживать себя он умел.
– Разрешите идти?
Калашников вышел из-за стола и подал руку.
– До связи, капитан. Работа очень серьезная, учтите, контакт с чужим разумом в таком аспекте не просчитан никем, в том числе и нашими прогнозистами.
Пинаев четко повернулся, подтянутый, гиб кий, крепкий, и вышел, чуть косолапя, что казалось несовместимым с его спортивной стройностью и грацией.
Начальник отдела задумчиво прошелся по кабинету, прикидывая, кого назначить координатором операции в Сфере, и в это время посреди кабинета развернулся виом связи с директором. Косачевский, длинный, костистый, худой, с двумя седыми пятнами в волосах, непроницаемо-ровный, смотрел на Калашникова, чуть прищу-рясь, из-за своего директорского пандарма.
– Пинаев ушел?
– Только что.
– Понимает ли он, что расследование необходимо вести быстро, но тактично, без ошибок? Если все происшествия в Сфере суть действия чужих, то напрашивается интересный вывод: нас пытаются выпихнуть из Сферы, имитируя реакцию природы и кибертехники древних дай-сониан на наше вторжение.
– Сформулировано жестко, - сказал Калашников, - на грани фола. Эксперты эту гипотезу забракуют - нет квалитета достоверности. Да и я, признаться, не вижу причин, по которым нас, землян, следует выгонять из Сферы. Законы экоэтики и психоэтики мы соблюдаем неукоснительно.
Косачевский кивнул.
– Это самое слабое место гипотезы, но мне не нравится, что нас словно тянут, провоцируют на силовую борьбу. Все события взаимосвязаны и четко отделимы, и нет времени на раздумья, скрупулезное исследование причин и контригру. Поэтому людей для работы в системе Дайи надо отобрать жестко. Ждан Пинаев - неплохой работник, но слишком молод и не обладает достаточным опытом. К тому же мне не нравится его нервозность, вернее, чувствительность к "взгляду в спину". Это симптом ненадежности нервной системы.