Консолидация
Шрифт:
Он кружным путем проник в район библиотеки и выглянул в одно из передних окон. Увидел заваленный ветками, заросший газон, облупившийся зеленый почтовый ящик в конце бетонной дорожки — и ничего подозрительного. К примеру, никто не затаился в черном седане с тонированными стеклами.
Затем обратно через гостиную, через другой коридор, мимо двери гаража и в хозяйскую спальню слева.
С первого взгляда ему показалось, что спальню затопило и наводнение снесло всю мебель к ближней стене. Стулья громоздились на комодах и гардеробе. Кровать прислонилась у комодов. Пар семь обуви — от шпилек до кроссовок — разбросаны,
Вытащив и сняв дедушку с предохранителя, Контроль направлял его туда же, где блуждал луч фонаря. От комодов то по кровати, то по стене, у которой кровать стояла прежде, завешенной толстой шторой. Контроль осторожно отвел штору, открывшую взору чересчур знакомые словеса под высоким горизонтальным окном, впустившим квелый свет.
Там, где покоится зловонный плод, что грешник преподнес на длани своей, произведу я семена мертвецов.
Исписанная толстым черным маркером, та же стена текста, с той же картой рядом, которую он замалевал в своем кабинете. Словно в момент, когда он от нее избавился, она возникла в спальне директрисы. Иррациональное зрелище. Иррациональная мысль. Теперь сотня Контролей бежала из комнаты обратно к машине в сотне карманных вселенных.
Но она пробыла здесь довольно долго. Иначе и быть не могло. Какая небрежность, что люди Грейс не устранили ее. Чрезмерная небрежность.
Он обернулся к ванной.
— Если кто-то там есть, выходи! — приказал он. — у меня пистолет.
Теперь сердце у него колотилось так быстро, а рука так стиснула фонарик, что никакой силой не вырвешь.
Но никто не появился.
Никого там не было, как он убедился, заставив себя дышать медленнее. Заставив себя проверить каждый угол, включая и небольшой чулан, по мере углубления туда казавшийся все более мрачным и замогильным. В ванной он нашел обычные вещи: шампунь, мыло, рецепт на лекарства от гипертонии, парочку журналов. Коричневую краску для волос и щетку для волос с запутавшимися в ней несколькими седыми прядями. Значит, директриса начала стареть и стыдилась этого. Щетка сверкнула, едва ее коснулся свет фонаря, словно хотела пообщаться, подобно исписанным счетам и вырванным журнальным страницам, выкладывавшим Контролю фрагменты ее жизни как на ладони, все более и более осязаемой для него, как его собственная.
Вернувшись в спальню, он снова поиграл лучом света на стене. Нет, все-таки не совсем та же картина. Те же слова, в точности те же слова. Но нет рисок, отмечающих рост. И карта — тоже другая. Эта версия показывает остров и его разрушенный маяк вкупе с топографической аномалией и маяком на берегу. А еще эта версия показывает Южный предел. Между разрушенным и действующим маяками и топографической аномалией проведена линия, дотянутая до
Южного предела. Они очень походили на аванпосты на границе, как на древних картах империй.
Контроль попятился, а затем через коридор в гостиную, чувствуя озноб, чувствуя отстраненность. И не мог придумать сценарий, в котором Центр видел эти слова, эту карту — и не устранил их.
Значит, они созданы уже после того, как дом обыскивали. Что значит… что, вероятно, означает…
Не позволил себе додумать эту мысль. И вместо того направился ко входной двери, чтобы проверить внезапное подозрение.
Ручка легко повернулась. Не заперто.
Что не значит ровным счетом ничего.
И все же теперь его первостепенной мыслью, его единственной настоящей мыслью было выбраться из дома. Но ему все-таки хватило присутствия духа запереть входную дверь и вернуться к задней.
Распахнуть застекленную дверь — и под дождь.
Пешком-бегом обратно к машине.
И лишь припарковавшись на порядочном отдалении, на главной улице Бликерсвилля, он наконец позвонил матери, поведал ей о своей находке и попросил прислать команду для расследования. Сделай он это на месте, и его продержали бы там слишком долго. Во время разговора Контроль старался убедить не только мать, но и себя самого, что это было вовсе не то, что он подумал.
— Не делай поспешных выводов, Джон, и не говори Грейс, потому что она примет это слишком близко к сердцу, — что совершенно справедливо. Начертать это на стене мог любой из Южного предела — и, кроме бывшей директрисы, Уитби в числе первых подозреваемых. Отталкиваясь от этого относительного утешения: муторное видение директрисы, бредущей по округе через поля и парки в леса. Вновь посетив старые пенаты.
— Но, Джон, у меня есть кое-что, что надо тебе сказать.
— Тогда говори. — Может, она сдала Лаури в качестве Голоса, чтобы скрыть что-то еще?
— Ты знаешь места, где мы подобрали антрополога и топографа?
— Переднее крыльцо, задворки медицинского кабинета.
— Мы заметили некоторые… несообразности… в этих местах. Данные отличаются.
— Как? Чем они отличаются?
— Мы все еще сортируем, но обе зоны подвергли карантину, хоть это и трудно.
— А пустую стоянку нет? Где была биолог?
— Нет.
022: ГАМБИТ
Позднее утро. Попытка восстановить… контроль. Старая знакомая переговорная, чьи недостатки он перестал замечать, ожидая звонка матери с сообщением о доме директрисы, который вряд ли раздастся раньше чем через несколько часов.
Он сказал Грейс, что собирается побеседовать с биологом и хочет, чтобы ее привели туда, в комнату, к этому времени. Пару минут спустя вошла Грейс в ярко-желтом платье с цветочным узором, с черным поясом на талии — какое-то лучшее воскресное, — не выглянув из-за двери, не выглядя так, будто он может метнуть в нее гранату. Контроль тут же проникся подозрениями.
— А где биолог? — спросила Грейс чуточку по-заговорщицки. Контроль сидел в одиночестве.
Вместо ответа Контроль выдвинул ногой стул напротив себя, делая вид, что занят, проглядывая какие-то записи.
— Извините, — сказал он. — Вы чуточку разминулись с биологом. Но она смогла поведать кое-какие весьма любопытные вещи. К примеру, хотите знать, что она сказала о вас?
Почему-то Контроль ожидал, что Грейс усмотрит в этом западню, встанет и попытается уйти, и ему придется уговаривать ее остаться. Но она продолжала сидеть, устремив на него оценивающий взгляд.
— Прежде чем я вам скажу, вам следует знать, что все записывающие устройства отключены. Это строго между нами.
— Меня это вполне устраивает, — скрестила руки Грейс. — Продолжайте.