Константин Киба. Дилогия
Шрифт:
Отбрасываю шарик, кладу руки на колени, продолжаю сидеть в позе лотоса.
— Невероятно, — пятится он, уставившись на откатывающийся шарик. — Просто невероятно. Теперь я точно уверен, что ты…
— Молчать!!!
Мой голос гремит так, что все шарики разлетаются в стороны. За спиной разбиваются витрины. Окружающий мир начинает разрушаться. Потому что он плод воображения, а не настоящая комната торгового центра из бетона и стекла.
— Ты думал я не заметил, как запах от твоей одежды то пропадал, то появлялся? — звучит мой голос отовсюду,
На этот раз лицо лжеотца меняется. Он понимает, что теряет контроль над моим разумом. И я чувствую его страх. Отлично! Именно это мне и нужно. Самое сильное чувство — страх. Именно от страха идут ответвления всех остальных негативных эмоций.
Цепляюсь своим подсознанием за отросток чужого страха.
В этом мире люди имеют огромный потенциал в почти настоящей магии разума, но живут слишком недолго, чтобы это понять и развить. Они называют эту технику гипнозом и совмещают ее с суммой разума. Убийственное комбо, но все равно лишь дешевое подобие того, на что я был способен в Варгоне, манипулируя щупальцами ментального эфира в слабых умах.
Как я понял, ближе всех к мастерству сознания приблизились Велтешафт и Амарэ, практикуя какие-то особые направления суммы разума, о которых в школе не рассказывают.
Когда заместитель директора поведал мне, на что способны Амарэ, я понял, что эти женщины умеют использовать сумму, влияя на неокрепший разум детей. Но это лишь начало. Дальше они будут сильнее и сильнее. И когда-нибудь станут теми, кто будет диктовать условия пятерке кланов.
Я же за свою жизнь достаточно времени уделил таким тренировкам. Разум — это оружие. А его эффективность зависит от мастерства и опыта. Ну и что, что у этого человека огромный сосуд и небольшой опыт самоконтроля? Для меня он всего лишь обезьяна в танке и, слава Шииле, хотя бы мой разум перешел сюда полностью из Варгона.
И обезьяна решила пару дней назад, что сможет заложить мне в голову идеи, неосознанно манипулируя реальностью. Легкая улыбка, вздохи, шлепки в ладони, поедание пиццы вилкой из кармана. Каждая деталь была важна. Похоже, акцентируя мое внимание на своих странностях, этот человек открывал суммой пути в мой разум, медленно подчиняя себе, пока я наконец не уснул, поверив, что окружающий сон — продолжение реальности.
Не было никаких тренировок. Не было превращения куная. Изменения шариков. Лжеотец вообще не предрасположен к этим направлениям суммы. Он «нулевик» суммы разума.
Когда-то со мной уже пытались провернуть такой трюк. Когда я лежал в поддельной палате. Тогда женщина рассказывала доктору, что у меня разум старика. И ведь она даже не догадывалась, настолько была права.
И вот на тебе. Спустя совсем недолго, мне подбрасывают очередного профессионала манипулированием разумом. Но зато теперь я точно знаю, что сумма разума — не просто дешевая математика, а именно управление разумом и, возможно, чтение мыслей. Скорее всего, немногие в этом мире понимают, как правильно развивать
И это сыграло мне на руку. Появись я здесь позже, лет на сто, то мог бы уже не справиться так легко.
Разум — это не то, что можно прочитать как книгу или отнять. Влезать в чужой разум очень опасно. Это совершенно другая вселенная. Со своими законами и правилами. В Варгоне я десятки лет провел в медитации, погружаясь в себя, только ради того, чтобы снизить риски погружения в других.
— Нет! — в ужасе бегает лжеотец за шариками, не в силах их поймать на трясущихся матах.
Шарик — это его ключ на свободу. Ведь именно гипнозом через шарики он погружал меня в сон. Но теперь мы знаем это оба.
Шепчу. Но даже сквозь грохот меня слышно:
— А ведь я мог просто уйти, но ты решил разозлить меня. Снова залез мне в голову…
Видимый мир вокруг разрушается. Стены торгового центра покрывают трещинами, обваливаются. За ними тьма с мерцающими звездами.
Лжеотец видит, что творится. Пытается цепляться за низменные инстинкты — держит равновесие, перепрыгивает трещины, уворачивается от осколков. Он не может взять обезумевшее подсознание под контроль, хоть мы оба понимает, что все вокруг нереально.
Чувствую…
Ага, вот оно что…
Страх. Наконец-то лжеотец стал бояться, и я за это ухватился. Теперь я перехватываю управление над нашими сознаниями. Проще всего управлять разумом, воздействуя на страхи. Например, самый большой страх у лжеотца оказывается весьма специфичным, даже для Варгона. Хранители называют эту фобию «Дыры Кожи», но в этом мире это называется Трипофобия — боязнь отверстий.
Крик! Лжеотец орет от страха!
Дождевые черви лезут из его тела. Он с безумным воплем рвет их из рук и ног. Это очень неприятное зрелище. И даже меня бы это покоробило, если бы я сейчас не находился в подсознательном. Там страхи неважны.
Лжеотец бежит к обрыву, образовавшемуся из-за обвала стены. Но нет, я не позволю ему вырваться из сна «чувством падения». Теперь здесь всем заправляю я. Обрыв пропадает, появляется стена, в которую лжеотец врезается, до крови расшибая лоб.
Изрытый отверстиями от червей мужчина падает, трясущимися руками тянется в карман, достает нож, который создал остатками своей угасающей воли. Самоубийство — неплохой способ вернуться в реальность. Он пытается вспороть себе глотку и проснуться, но…
— Нельзя, — звучит мой шепот.
Нож превращается в огромного склизкого червя.
Мой шёпот такой громкий, что из ушей лжеотца течет кровь.
— Зацикленность… Один и тот же кошмар… Снова и снова… Время… Снова и снова… Наслаждайся… адом…
Чужое сознание наконец-то рушится окончательно, и я чувствую «свет в конце туннеля». Сюда меня засунул лжеотец, поэтому безопаснее всего выйти из совместного сна именно через него. Именно поэтому мне нужно были все эти визуализации страхов — черви, разрушения.