Константин Киба. Дилогия
Шрифт:
— Постой, Костя! Не пори горячку… Млять, как же больно. Это все твои домыслы и…
— А мне всегда моих домыслов достаточно, — улыбаюсь. — Мы тут с тобой наедине, вдвоем. Кто мне будет судьей? Никто. Поэтому попал ты, дружок. Кстати, ты меня удивил. Не думал, что такая пешка знает о третьем пазле. Расскажешь мне, что это такое?
— Ч… что?
— Что слышал.
— Освободи меня и поговорим, Константин. Обещаю, что не нападу.
Вздыхаю.
— Ты серьезно такой тупой? У тебя сейчас есть два варианта. Либо ты говоришь без боли, либо ты говоришь
— Погоди-погоди, Кость, я…
— Зови меня Константин.
Доктор моргнул несколько раз:
— Э, ну хорошо, Константин. Как пожелаешь. Слушай, все это совсем неправильно. Я тебе не враг и…
— Я знаю, что ты мне не враг. Заместитель директора тоже мне не враг. И меня он таким не считает. Просто хочет знать, что знаю я, — пожимаю плечами. — Но не хочет стараться договориться. Он привык таких как я держать на поводке. А тут ему какой-то мальчишка условия ставит, и он не может ничего с этим сделать. Даже не подождал оговоренный срок. Гордыня — она такая.
— Что ты говоришь-то, Кос… Константин?
— Хватит тянуть время. Что такое третий пазл? Еще одно лишнее слово, и говорить будешь с вилкой в глазу, — пересаживаюсь я напротив доктора, скрещиваю руки, очень многозначительно смотрю доктору в глаза.
Видимо он все понимает, сглатывает:
— Точно я не знаю…
— Говори, что знаешь.
— Т… ты же знаешь, что смуту остановили пятеро вестников? Старики с огромной силой.
Вспоминаю историю. Да, в инете что-то такое было. Киваю.
— Я… я… ладно. Как только сумма появилась в мире, то она была намного сильнее. Один человек мог разрушить город. Поэтому стали использовать ядерное оружие. Только это могло остановить некоторых.
Пауза. Доктор бледнеет на глазах. Он знает, чем ему будет грозить болтливый язык. Но он правильно догадывается, что лучше умереть быстро, чем от моих игл.
— Раньше не было сосудов суммы, Константин. Те пятеро… что-то сделали… И больше не было настолько сильных неодаренных. Пять кланов сделали все, чтобы эта недавняя история медленно забывалась. Люди не должны знать, что сосуд — это кем-то созданный ограничитель. Понимаешь? В новой смуте одаренные могли пользоваться силой прямо из солнца. Без всяких условностей. Ограничением было лишь тело, способное впитать столько суммы.
Смотрю в глаза доктору, пытаюсь уловить искру лжи. Но не вижу.
— И пазл это?
— Это то, что оставили пятеро. То, что может убрать сосуд из одаренного. Снять ограничения. И это все, что я знаю. Клянусь Богом, Константин! У меня дети! Трое, — глаза доктора заслезились.
Я вздергиваю бровь:
— И что? У каждого третьего дети, жены и сестра? Мне их стороной обходить? Что такое пазл? Какой-то артефакт? Заклинание? Не знаю, молитва? Как он выглядит?
— Я не знаю!
— А почему знаешь остальное?
— Я… я…
— Ты-ты. Быстрее жуй слова.
— Я член поискового отряда Исталов. В каждом клане есть
— Понятно, — устало потираю болезненные виски. — Чушь какую-то выдумали… Пазлы… Игрушки. Ничем не от отличаетесь от… А, неважно.
— Ты не понимаешь… это гонка вооружения. Клан, который первый найдет все пазлы — это как… изобрести автомат в средневековье. Даже танк.
Я недовольно морщу лоб:
— Ну и зачем эти старики оставили этот пазл? Они что, слабоумные? Только спасли мир, а потом такие «а давайте сделаем загадку, при разгадке которой все снова сдохнут». Так что ли?
— Я не… знаю. Говорят, что найти их можно при определенных… мировых устоях.
— Кто говорит?
— Наши старшие в поисковом отряде. Они знают текст тома.
— Тома?
— Да, блин, тома, — начинает паниковать доктор. Парализованное тело — это не так просто, как кажется. Когда ты себе не хозяин — это страшно. — От стариков осталось. Типа заветов. Я не знаю. Там и написано, как вернуть миру сумму. Это все что я знаю, черт бы тебя побрал, Константин.
— Сколько всего пазлов?
— Не… не знаю.
Тишина.
— Понятно. Ладно, теперь подытожим. Ты из отряда по поиску пазлов. И раз я как-то с этим связан, то Георгий Александрович нанял филзели тебе в помощь и навел на меня. И так уж сложилось, что есть силачи, которые меня ненавидят. Поэтому проще всего свалить на них в случае чего. Все верно?
Доктор чуть не плачет:
— Д… да…
— Почему ты один? Зам знает, что я непростой. Не проще было бы взять троих?
— Ты мог бы заподозрить…
— Пожалуй. Меня бы сильно напрягло, если бы крыс среди филзлези было трое и все они вылезли ради меня одного. Да даже приедь мы сюда, а тут десяток охранников. Ну если бы я был чуть тупее, то может быть. Ну и? Когда тебе отчитываться? Промежуток в голубиной доставке какой?
— Каждые шесть часов.
Тишина.
— Я всегда даю только одно предупреждение. Ты свое только что потратил.
— К… каждые четыре часа. Через полтора часа.
Киваю.
— Мои вещи где? Они с тобой или остались там?
— В… в багажнике. Ключи в кармане куртки.
Иду к стойке с куртками, достаю ключи. Выхожу из дома. Вдыхаю свежий лесной воздух с отдаленными нотками смога. Все-таки город не очень далеко. Иду к серебряному внедорожнику, шарюсь в багажнике.
Ага, вот и моя сумка. Достаю ласточку, беру телефон с десятком процентов зарядки и треснутым дисплеем, возвращаюсь обратно.
Спрашиваю у доктора:
— Мне от нее станет лучше? Сколько будет тошнить?
Доктор панически моргает глазами:
— Час где-то.
— Понятно, — киваю, открываю флакон, подношу ко рту и не пью, только улыбаюсь: — Шутка. Надеялся, что меня будет так плющить, что мы с тобой не сможем вовремя отправить отчет?
Глаза доктора лезут на лоб.
— Стой! Там же индивидуально все! У кого-то меньше, у кого-то больше. От веса и травмы зависит! Константин, это несерьезно!
Я засмеялся. Хороший доктор. Умеет бояться.