Конструктор времени 3. Битва двойников
Шрифт:
– Оглох? – не отставал от меня «шотландец».
О чём вежливо могу спросить, я знал давно. Я снова вдохнул и почти без напряжения в голосе постарался произнести:
– Прости, родной, не сообщишь, какой сейчас год?
Мне хоть раз за весь круиз необходимо было определяться по времени. Точного времени моих старых чёрных часов, безупречно исполнявших функции машины времени мне теперь катастрофически не хватало. Прошлое и будущее вот оно, а определяться с пролетающим настоящим нужно только в беседах с аборигенами, что само по себе казалось мне раньше лёгким.
– Бу-бу! – странно ответил мне мой собеседник, приподняв над глазами очки. – Нюхаешь чего, или на помпе повис?..
При чём тут это и какая-такая помпа? Или у них появились какие-то новые идиомы, характеризующие интересующихся временем? Или, быть может, по моим понятиям, нормальные люди стали редкостью в этих тёмных временах?
Я взглянул в его лицо и поразился ещё больше, глаза под очками у «шотландца» были совсем чёрные, как два бездонных колодца. Белой склеры не было вообще. «Шотландец» теперь мне показался каким-то больным на голову, безумцем, от которого адекватности не дождёшься. Впрочем, у меня тут же возникло и несколько более мягкое объяснение: если сейчас прогрессивное будущее, то это какой-нибудь андроид с не до конца оформленными оптическими приборами на лице. Что лично для меня было нисколько не лучше! И я поспешил уйти по-хорошему. То есть, сбежать. Торопливо, в последний раз глубоко вдохнул, резко повернулся в направлении, в каком стоял на момент, как мне просигналили сверху, и отправился в дальнейшее странствие. Вперёд и только вперёд! Но потихоньку. Мне по-прежнему нужно было выискивать своего противника в жёлтой футболке.
Я, вначале рванувшись очень бодро, тут же постарался ещё более снизить скорость убегания. Кольца в кармане я теперь касался только одним пальцем. И сейчас тусклое освещение менялось неторопливо. За этот один вдох я с трудом сумел пройти около двух суток, зато теперь мне удавалось различать отдельные тени людей, но разыскиваемого рядом не было видно. Днём, когда яркость была максимальной настолько, что можно было различить мелькающих людей, это было довольно оживлённое место, где при выходе меня могли снова заметить или раздавить «тарелкой», поэтому, чтобы спокойно отдышаться, я вынужден был дотягивать до ночи.
Ночью здесь была прежняя стоянка, плотно заставленная летавшими днём антигравитационными «бортами», ночующими на открытом воздухе. С утра антигравы начинали постепенно разлетаться и, как правило, к самой светлой части суток, большинство уже где-то были в другом месте или продолжали летать и площадь большей частью оставалась пустой. И днём хозяевами здесь были уже люди. Взрослые без детей, взрослые с детьми и дети без взрослых. Всё это торопливо растекалось по площади.
На следующей передышке мне под ногу попала непокрытая снегом металлическая плита с красивой сверкающей гравировкой. Я заметил это новшество сразу, когда хотел повернуться и нога вдруг перестала скользить по поверхности дорожки. Я на шаг отступил и прочёл на плите: «Место последнего визита Демона Времени 13.09.2073». Дату я на всякий случай запомнил, так как нуждался в оценке своего позиционирования во времени. Итак: я залетел уже дальше тринадцатого сентября 2073 года. Это дата, естественно, не сегодняшняя, но всё равно указывает на какое-то событие, произошедшее в недалёком прошлом от этого холодного будущего.
Вдруг мне пришла мысль, от которой я замер. Та мысль, что пришла в голову, показалась настолько неожиданной и безумной, что выбила меня из привычной колеи. Я даже забыл, что должен интенсивно дышать, восстанавливая баланс кислорода и неподвижно стоять, оберегая точку своего постоянного позиционирования. Надпись и расположение плиты… Конечно сперва я ни под каким предлогом не соглашался, что этот текст о визите имел какое-то отношение ко мне. Здесь меня вообще никто не должен был знать. Ни под каким именем или кличкой! В будущем, для визита в которое я, как путешественник, исчезаю из настоящего, моих следов не должно хранить почти ничто. И я, исчезнув в парке в две тысячи двадцатом, не мог оставить о себе практически никакой информации. Но тут же, вспомнив безумного и придурочного «шотландца», я согласился, что успел немного наследить уже в совсем близком к этому прошлом. Стоял, не там, где положено, и исчез в никуда. И уж это очень даже могло быть в 2073 году, который, в таких условиях, ещё и не успел завершится.
От размышлений меня отвлёк лёгкий щелчок у меня за спиной. Я обернулся. Прямо за мной, между тонированными куполами «тарелок» паркинга, стояла радостно улыбающаяся старушка в совершенно непрозрачных белых очках с сиреневыми искорками. Её глаз мне видно не было совсем. Слепая она, что ли? И что там она может видеть в своих непрозрачных очках? И чему, интересно, она радуется?
На эти вопросы были у меня интересные ответы, которые бы могли объяснить всё. Типа: это очки виртуальной реальности и старушка просто стоит здесь, существуя в своём виртуальном мире, смотрит кино, не обращая внимания на окружающую обстановку. И радуется каким-то своим внутренним переживаниям, недоступным для окружающих. И я уже хотел проверить видит ли она что-нибудь в своих очках, помахав рукой перед лицом, как услышал её голос:
– Вы ведь Демон Времени? – радостно спросила эта «слепая».
Я наконец-то выдохнул. Сомнений не было, она меня видела и явно свой вопрос адресовала мне. Демон времени? Хотя такое понятие я уже примерял на себя, соглашаться со столь отрицательной оценкой своего места в мире не хотелось. Я обычный человек, и никакой не демон! Хотя, в действительности, и у меня со временем собственные, по всей вероятности, для остальных немного странные, отношения. Но я, испытывая ещё трудности с кислородом, возражать не стал. Поэтому, проигнорировав вопрос, выдавил из себя:
– Не скажете… какой сейчас… год? – у меня были сомнения в собственной оценке значения надписи на плите.
– Точно! Какой год спрашивает. – воскликнула старушка. – Демон Времени! – и залилась весёлым смехом.
Смех у неё был звонким и лёгким, контрастируя с возрастом автора. Я, продолжая накачивать лёгкими воздух, вынужден был закатить глаза. Как видно, они все тут, в будущем, с большущим приветом. Хранят и используют дома огнемёты, носят какие-то рентгеновские очки, а во мне хотят видеть какого-то преступника или демона. И беспричинно злятся и хохочут.
Я отвернулся от «слепой», собираясь исчезнуть из этой реальности, чтобы до конца отдышаться в какой-нибудь последующей. Но, оказавшись уже за моей спиной, она неожиданно спросила:
– Вы ведь свободный путешественник и прибыли из прошлого? Не обижайтесь на меня, я не над вами смеялась.
Я снова к ней повернулся. Старушка руками в толстых оранжевых перчатках неловко сняла свои очки, посмотрела на меня и сказала:
– Я тоже не люблю, когда со мной разговаривают в смарт очках и не видно глаз.
Я кивнул. У нас получалась уже какая-то целая беседа, когда один спрашивает, а другой может ему кивнуть в ответ.
– Я – Жанин Ускова, художественный кустарь по металлу. – представилась старушка. И добавила. – Та бронзовая плитка, на которой вы неожиданно возникли, ещё не совсем остыла, и я боюсь, ваша обувь скоро станет дымить.
И я тут же почувствовал тепло проникающее из-под левой подошвы. Сразу передвинул ногу подальше от горячей бронзовой плиты и вежливо ответил:
– Спасибо!.. Валерий Евгеньевич Евграфов, автослесарь из две тысячи двадцатого года. Я путешествую, разыскиваю типа, который из будущего хотел меня отравить.