Консул Содружества
Шрифт:
Местное население – низкорослые, но крепкие мужчины, миловидные, сильные женщины, чумазые ребятишки – бодренько спускалось к нам по веревочным лестницам. Ни страха, ни ажиотации.
Очень скоро наш планетолет густо обступили люди.
Многие мужчины были вооружены луками, некоторые – дротиками и своеобразными деревянными мачете с рубящими поверхностями из каких-то стекляшек. Кое-кто горделиво покручивал бола. Горожане, как и двое наших найденышей, говорили на майянском. Значит ли это, что они все – потомки древнего народа майя? Или, может быть, древний народ майя – потомки этих странных людей? Но на эти вопросы, похоже, и сам капитан Вальдо не знал ответа.
«Они проморгали целую цивилизацию. Человеческую цивилизацию, – оторопело подумал я. – Разве это не фантастика?»
Вот мы и вышли к ним – стройные и величественные. Похожие на героев старых земных фильмов, которые крутят во всяких «Ретропанорамах».
Впереди – Вальдо, успевший переодеться в сухой комбинезон. Высокий, широкоплечий и непоколебимый, как и положено посланнику Старшей Расы.
За ним – угрюмый битюг Свечников и двое спасенных аборигенов, которые словно языки проглотили при виде всего этого столпотворения.
Позади них – я, Беата, Джо Топак, Тайша. Замыкал нашу делегацию Лесь-Николай Гайдамака, с автоматическим карабином наперевес.
Впрочем, вооружены были мы все. Кто «до зубов», а кто и обычным ножом, для уверенности.
А вот Абубве, Файзам и Карлскрона остались на хозяйстве, в планетолете. А заодно – присматривать за обстановочкой. Мало ли чего можно от этих майянцев ожидать? Из луков, конечно, они нас не расстреляют – кишка тонка. Ну а как науськают на нас какую-нибудь телепатически управляемую мегаядовитую мошку? Или ручного цууца?
Навстречу нам уже шествовала делегация из трех человек самого что ни на есть зловещего вида.
– Быстро сориентировались, – шепнула мне Тайша.
Во главе знатных майянцев вышагивал сгорбленный, но с виду довольно бодрый старикашка, одетый в традиционную длинную юбку с бахромой, разве что расцветкой побогаче, чем у остальных. На плечах у него была шкура, цветом и фактурой смахивающая на кожу с пениса цууца. Старец опирался на жезл, увенчанный человеческим черепом.
Нет, это был не «стилизованный» под человеческий череп предмет.
Не какая-нибудь пластиковая поделка.
Это был настоящий человеческий череп, разве что вместо глаз – две пластины розового нефрита. Кое-где на черепе еще дотлевало вполне человеческое мясцо. И запах у всего этого дела был соответствующий.
За старцем шли двое подтянутых юношей.
Их волосы были украшены перьями тех самых кобальтово-синих аистов, а их бахромчатые юбки были богато расшиты бусинами. Плечи, животы и грудь юношей обволакивала, словно густая паутина, обильная татуировка: косяки фантастических (фантастических ли?) рыб и фигуры зверей, среди которых я без труда различил леопарда (на левой груди) и медведя (на правой)…
Наконец, они приблизились к нам на расстояние, достаточное для просвещенной беседы.
Но начинать ее ни мы, ни они не торопились. Нам помолчать посоветовал наш милитум, который кое-что нарыл по поводу обычаев архаических сообществ. А им? Наверное, их собственные осторожные мозги.
Настроение у меня было в общем-то неплохим. Мне почему-то казалось, что все будет происходить как в тех самых фильмах из «Ретропанорамы».
Сначала они выяснят, кто мы и откуда.
Затем, оценив перспективы натурального обмена – золото, специи и шкуры на ножи, водку и видеокубы, – признают в нас старших братьев по разуму, друзей и союзников.
Потом они покажут нам город и свои достижения, а мы подарим им для начала какую-нибудь ерунду – стеклянные бусы, ножик, жестяную баночку с фуззи-колой. Они научат нас говорить «здравствуйте» на своем языке. И пошло-поехало!
Культурный обмен, дары цивилизации, первая партия молодых майянцев готовится к тому, чтобы поступить в «нормальную» школу в ближайшей обитаемой системе. На Грин приезжают доктора и прочие инженеры… Сейчас даже противно вспоминать, каким наивным ослом я был!
Наконец, старец решился прервать сильно затянувшуюся паузу.
Его резкий баритон сразу же покончил с моими засахаренными прогрессистскими мечтаниями. Что-то было в этом голосе несовместимое с мечтаниями.
– Мы благодарим людей Хищного Тулана за то, что они спасли наших соплеменников, – перевел милитум слова старца. – И за то, что убили цууца, мы благодарим их тоже. А теперь пусть возвращаются в свой летающий дом и улетают. Так говорю я, Чаниаколон, что означает «Тот, кто носит жезл с черепом». Это – Вун-Ах, а это – Тоб-Ачи. Они мои сыновья. И они говорят то же. Люди Хищного Тулана – да улетят скорее в своем летучем доме из нашего города!
У меня челюсть отвисла от таких заявлений.
Но тертый-катаный сениор Вальдо даже бровью не повел. Он вежливо кивнул старцу и двум юношам, выступившим вперед – тем самым, которых старец назвал своими сыновьями. И спросил:
– В чем причина вашего негостеприимства, о мудрый Чаниаколон? О мужественные Вун-Ах и Тоб-Ачи? Мы пришли к вам с миром. Мы – люди Земли, ваши братья. Мы прилетели к вам издалека. Чтобы разделить с вами пищу, чтобы мир и союз были между нами.
«Небось наш Эверт специальный курс прослушал. Что-то типа „Теория и практика контактов с представителями слаборазвитых гуманоидных цивилизаций“, – с восхищением подумал я.
Но на старца слова Вальдо, кажется, не произвели должного впечатления.
– Между нами не может быть союза, – медленно сказал Чаниаколон, уходя все-таки от ужасно неуютной косвенной формы обращения «Люди Хищного Тулана то да се». – Но и войны с вами у нас тоже не может быть. Потому забирайте свой мир и уходите.
– Но почему, о мудрый Чаниаколон? – состроил скорбную гримасу Вальдо.
– Потому, что наш друг – летающая рыба. Вы враждуете с летающей рыбой, хотя это знающее, благородное существо. Как же мы можем верить, что вы будете дружить с нами, если вы столь несправедливы к благородной рыбе?