Консультант
Шрифт:
– Ваша работа? – не поворачивая головы, спросила она.
– Нет, – предводитель местных замотал головой так, что выкрашенные в ядовито-синий цвет сальные косицы несколько раз хлестнули его по носу. – Чуфффые.
– Угу. Как, по-твоему, Рис, у него в браслете есть что-нибудь нужное тебе?
– Может, и было, – Хаузер уже совладал с голосом. – Только это, если ты не заметила, вживленный «Рампарт». Когда хозяин умирает, вся информация уничтожается.
– Не сразу, – процедила Лана сквозь зубы. – Далеко не сразу. Зависит от времени, которое прошло с момента смерти. Тут – сестричка, поправь, если
Она окунула палец в кровь, принюхалась, лизнула, покосилась на проделавшую ту же операцию Грету. Та кивнула, соглашаясь.
– Ну, четверть часа, в пределе. Аль, у тебя есть в команде толковый ломовик?
Подошедший поближе Силва заложил большие пальцы за широкий ремень и почти незаметно качнулся на каблуках ботинок.
– У меня есть всё. Вот только если мы выйдем отсюда с покойником на руках…
– А разве кто-то что-то говорит о ЦЕЛОМ покойнике?
Поднявшаяся на ноги и переместившаяся за спину Риса Лана уже открывала чехол на бауле. Тихое пение рассекающей воздух стали, мгновенный отблеск на клинке – и отрубленная чуть повыше браслета рука отделилась от тела. Девушка, не чинясь, обтёрла спату об одежду мертвеца, и снова упаковала её в чехол. Завёрнутая в первую попавшуюся рубашку кисть скрылась под клапаном баула.
– А вот теперь идём очень быстро, – негромко, буднично сказала Лана. – Минуты решают. Чем быстрее доберёмся, тем больше инфы удастся снять. Рис, если я начну падать – понесёшь. Аль, предупреди ломовика. Полная боевая, ясно? Бывай, парень. Передай Чарли, что Кошке он больше ничего не должен.
– Уфффлыфффано, – с неожиданным достоинством кивнул проводник. – Фффагли гоффффогит, ты ему нгафффифффя. Мне тофффе. Удафффи.
– Я тебя шокировала?
Хороший вопрос. И как прикажете на него отвечать?
Прошло около двух часов с тех пор, как Рис и Лана оказались, наконец, на борту «Хвоста Трубой». Непосредственно в переходном тамбуре приплясывал от нетерпения парнишка кровей столь смешанных, что определить доминанту не представлялось возможным. Выхватив из рук Ланы отрубленную конечность, он практически растворился в воздухе, только ботинки простучали.
Саму Лану доктор Дальберг непреклонно повлекла в лазарет, и это, в целом, было весьма к месту: хромала она так, что даже смотреть было больно. Желая сохранить ясность восприятия, анестетиками из собственной аптечки она не воспользовалась, и теперь вполне закономерно расплачивалась за это.
Но здесь, на борту защищённого (и дружественного; это важно!) корабля, да ещё и под присмотром проверенного медика, можно было позволить себе если не всё, то очень многое. Так что Лана отбыла для того, чтобы, по её собственному выражению, «оторвать и выбросить эту хрень». Риса же хозяин корабля препроводил в каюту («Я правильно понял, вам одной на двоих хватит?») и предложил обживаться.
Предложение показалось Хаузеру дельным. Покрытие расстояния от Руби до Большого Шанхая одним прыжком требовало длительного разгона и не менее длительного торможения. Так что как минимум на ближайшие часов двадцать этому помещению предстояло стать их с Ланой домом.
Каюта понравилась Рису. До сих пор ему не доводилось летать на кораблях класса «Звёздный ястреб», хотя технические характеристики он знал. И теперь не без удовольствия осматривался в не слишком просторном, но вполне функциональном и где-то даже уютном помещении.
Рис вообще любил каюты на грузопассажирских кораблях. Даже, пожалуй, больше, чем апартаменты дорогих отелей и круизных лайнеров. В таких каютах – и это выгодно отличало их от апартаментов – можно было не притворяться. Роль богатого балбеса, вынужденно играемая им, временами весьма чувствительно напрягала простого, в сущности, парнишку с Аделаиды. И хотя «парнишке» было уже под сорок, сути дела это не меняло.
В предложенной каюте можно было не играть.
Довольно узкое, вряд ли шире двух с половиной метров, помещение не содержало никаких излишеств, и при этом предоставляло своим временным обитателям весь необходимый комфорт. Две койки располагались одна над другой, но нижнюю можно было разложить вдвое, превратив почти в королевское ложе. То, что при этом до противоположной стены со встроенным шкафом и входом в санитарный блок оставалось меньше метра, большой роли не играло. В конце концов, танцевать здесь никто не собирался.
Одна из дверец шкафа частично откидывалась, образуя небольшой столик. Продуманная система освещения позволяла как организовать интимный полумрак, так и провести, в случае надобности, хирургическую операцию.
Вряд ли, кстати, светло-зеленый с серебристым растительным узором бархатистый пластик стен входил в стандартный комплект поставки, как и подобранное в тон постельное белье. Да и ковровое покрытие на полу, цвета тронутых инеем сосновых иголок, выгодно отличалось от общепринятого серого. Кто-то поработал над этой каютой уже после того, как корабль был приобретён, и поработал с душой.
Рис как раз заканчивал разбираться со светильниками, когда в каюту почти ввалилась Лана. Судя по блаженному выражению лица и несколько нетвёрдой походке, её под завязку накачали чем-то предельно специфическим.
Пробормотав: «Можно, я первая в душ?», девушка, не дожидаясь ответа, проскользнула в санитарный блок. Рис только вздохнул. Он и сам не отказался бы от душа, но все его, немногочисленные теперь, пожитки обретались в бауле Ланы, а копаться там без ведома хозяйки он считал неприличным. И, строго говоря, небезопасным. Некоторые наблюдения подсказывали Рису Хаузеру, что данный конкретный предмет багажа не предусматривает несанкционированного доступа. Как, впрочем, и его собственные сумки, следующие сейчас в направлении Рамзеса, так что жаловаться не на что.
Когда Рис, в свою очередь приняв душ, вернулся в каюту, оказалось, что Лана разложила нижнюю койку, на каковой и возлежит, прикрыв ноги одеялом. Выше одеяла наблюдалась поношенная вылинявшая футболка: видимо, в бауле нашлось место только сугубо функциональным вещам. Не то, чтобы Рис рассчитывал увидеть шёлковую финтифлюшку… но нарочитая практичность его несколько озадачила.
А тут ещё этот вопрос…
– Не слишком, – решил не врать Хаузер, осторожно присаживаясь на самый краешек койки. Одеяло было большим, пухлым, и Рис не мог уверенно определить, где под ним находится раненая нога. – Вот капитана Силву ты, боюсь, шокировала по полной программе. Надо думать, он помнит тебя девочкой и…